Проблема принуждения или не принуждения ребенка к труду (в данном случае к учебе) едва ли ни одна из древнейших проблем человечества. Можно ли применять насилие в воспитании детей в принципе (а принуждение тоже форма насилия)? Или нужно действовать другими методами – заинтересовать ребенка, пробудить в нем любопытство, использовать, наконец, различные формы поощрения? Для Марии Аркадьевны этого вопроса не существовало. Она была уверена, что принуждать к чему-либо ребенка нельзя. Пусть делает то, что хочет. Кто, в конце концов, сказал, что Сережа должен стать именно музыкантом?
С маленького попустительства началось большое разгильдяйство. Дело дошло до того, что в консерваторию стали вызывать матушку Сережи. И ей пришлось краснеть перед преподавателями за нерадивого сына, который, конечно, «играть умеет, но к обучению не имеет абсолютно никаких способностей».
И снова Любовь Петровна стояла перед непростым решением. Забрать сына из консерватории? Но это означало крушение всех надежд.
На самом Сергее эта история с Петербургской консерваторией сказалась довольно тяжело. В отроческом возрасте ощущать себя вечно отстающим – так недалеко и до устойчивого комплекса неполноценности. Тем, в общем-то, и закончилось. Уже всемирно известный музыкант, Сергей Рахманинов панически боялся… нет, не провала – шумного успеха!
Когда зал поднимался с мест и начинал рукоплескать, Рахманинов в панике убегал за кулисы, запирался в гримерке, садился перед зеркалом и, обхватив голову руками, с тоской повторял одно слово – «сапожник, сапожник». Он считал себя полным ничтожеством и обманщиком. Человеком, которого публика принимает за кого-то другого… Задумайтесь – гений, величайший пианист современности, композитор огромного дарования страдал тяжелым комплексом неполноценности. Непостижимо…
Детство – очень опасная пора. Человек, особенно растущий, с неустоявшейся еще психикой, как тончайший часовой механизм, который легко повредить неосторожным встряхиванием. Небольшое (казалось бы) потрясение, случайная и совершенно ненарочная обида и – человек получает такое ранение души, которое потом залечивает годы.
Сережины комплексы лечила бабушка Софья Александровна Бутакова. Она забирала внука в имение Борисово, чтобы обойти с ним ближайшие монастыри и церкви. Звон колоколов, стройный церковный хор – вот истоки рахманиновского шедевра «Всенощное бдение». Вот секрет его удивительно тонкой, возвышенной духовной музыки.