– Торопишься к ним?
– Это мои друзья, сэр. Меня тревожит, что они остались без пробивника.
– Нет, ты пока останешься здесь. Это ненадолго – пока я не уверюсь до конца в капитуляции противника. Мы пошлем к твоему батальону конного вестника, а я позабочусь о том, чтобы ты поскорее вернулся к ним.
– Спасибо, сэр. – Идриан сделал паузу. – Разрешите доложить?
– Что?
– Солдаты прозвали вас Принцем-Молнией. Я подумал, что вам может быть интересно.
– Вот как? Я не слышал. – Демир подержал прозвище на языке, покатал его. – Это намек на мою молодость или на стремительность моей кампании? – (Идриан поколебался.) – Ну же, будь честен.
– Думаю, и то и другое.
Демир усмехнулся:
– Что ж, мне нравится.
«Принц-Молния». Мало кто из великих получал почетное прозвище в таком возрасте. Демир напевал что-то себе под нос и мысленно повторял свое новое прозвище на все лады, наслаждаясь его звучанием. Он почти забыл о крови, которой пропитались его сапоги. Может быть, он привыкнет и к ней. Может быть, он даже ожесточится настолько, что будет спокойно убивать сам и велеть убивать другим.
Он вздрогнул. Нет. Для него важнее быть политиком, чем гласдансером или даже генералом. Он взял на себя руководство этой кампанией исключительно под давлением обстоятельств. Через несколько дней он вернется к себе в провинцию, где оставит всякую мысль о кровопролитии и сосредоточится на улучшении жизни своих подданных.
Идриан поднялся на ноги и сразу оказался на целую голову выше Демира.
– Сэр, кажется, вас ищут помощники.
Демир взглянул туда, куда кивком указал Идриан, и увидел небольшую группу всадников, приближавшихся к ним. Странная компания: оссанские политики, которые явились сюда по своей воле, желая проследить, как он проведет переговоры с противником, и седовласые офицеры, присланные сюда для контроля над военными решениями молодого выскочки-губернатора, чтобы его первая кампания не обернулась катастрофой. Многие из них ухмылялись ему, как сумасшедшие в психушке. По их глазам было видно, что они уже предвкушают плоды его победы: славу, новые земли, престиж. Демир не возражал. Если они разделят с ним заслуги, то станут его должниками – козырь, который можно держать про запас, на всякий случай.
Несколько мгновений он разглядывал новоприбывших, мысленно отмечая, кого из них стоит использовать в будущем, от кого надо ждать беды, а о ком можно просто забыть – например, о Таврише Магна, большом пузатом шутнике без особых амбиций. А вот Хелен Дорлани постоянно сплетничала за спиной Демира и сделала для подрыва его авторитета больше целой роты кирасир. Ее двоюродный брат Джеври доносил на кузину и с удовольствием брал у Демира деньги за это. Трое Форлио, представители небольшой семьи-гильдии, ухитрились пролезть в его штаб и теперь извлекали из кампании максимальную выгоду, а Якеб Ставри заключил в Ассамблее сделку, невыгодную для Демира, который рисковал потерять сотни тысяч. Судя по выражению лица Ставри, он знал об этом.