Как зав отделением она ввела такую моду, и теперь каждый хирург волен был слушать ту музыку, которая помогала сосредоточиться. У самой заведующей Бах чередовался с «Пинк Флойдом» и «Металликой» в произвольном порядке.
– Что-то давление падает, – анестезиолог Миша глянул на датчики, – что там у тебя, Лен?
– Гм… подержи… – она оставила инструменты ассистенту и вынула руки из полости. – Сколько?
– Восемьдесят на пятьдесят пять, давай-ка эпинефрина подколю, – он набрал шприц и кивнул на мешок, – второй литр лью.
– Скоро закончу. – Елена посмотрела на него поверх очков и вернулась к больной.
Неприятный холодок пробежал по спине, она вспомнила голубые глаза сына пациентки, его нервно подрагивающие пальцы и отмахнулась – всё хорошо, работаем.
– У тебя там кровотечения нет? – Анестезиолог достал другой шприц. – До адреналина доводить не хочется.
– Пульс? – Елена посмотрела на датчики, потом на ассистента, протянула руку медсестре. – Москит. Только тахикардии нам не хватало.
– Да, похоже, брадикардия, – Михаил кивнул на вяло пиликающий датчик, – подстегну сердце.
Елена поджала губы, как всегда делала, когда нервничала, и обратилась к медсестре:
– Выключи музыку.
Стало тихо. В этой сгустившейся тишине звуки обрели объём и резкость: лязгали металлические инструменты, слышалось дыхание людей, пиликанье аппаратов, и сквозь ржавый запах крови и свежий – спирта трафаретно проступали минуты, наполненные чужой жизнью. Перед глазами снова всплыл образ Вадима, растерянно мнущего переносицу.
– Лен, ищи кровотечение. – Анестезиолог вколол в резинку капельницы иглу. – Достаю адреналин, я не думаю, что это сердце.
Он сидел на том же месте, бледный, в отглаженной рубашечке и очочках, а когда увидел её, встал навстречу.
– К-как? Как всё прошло, больше четырёх часов, я уже…
Елена подавила желание сесть рядом с ним.
– Ваша мама в реанимации, но пугаться не нужно, во время операции возникли незначительные осложнения, но мы с ними справились, беспокоиться не о чем… Мастэктомия правой молочной железы прошла успешно. Сейчас пациентка спит, к ней нельзя, приходите завтра утром. Если всё будет хорошо, то завтра мы переведём её в отделение и вы навестите её.
Елена собиралась уйти, но наткнулась на его взгляд:
– Сегодня.
– Что? – Она не поняла.
Он смотрел внимательно и неотрывно, так, что она смутилась.