– Ей нужен не психолог, а психиатр и приём антидепрессантов. Сейчас… – она открыла ящик стола, достала несколько визиток и стала их перебирать в руках, – я знаю отличного специалиста, вы можете к ней обратиться, ссылаясь на меня.
Он достал мобильный телефон:
– Если м-можно, я сфотографирую.
– Конечно. – Елена пододвинула визитку.
Он выровнял карточку так, чтобы она оказалась вровень с краем стола, и Елена заметила, что у него на запястье повязана тонкая красная ленточка.
Иван щёлкнул камерой раз, другой, сунул телефон в задний карман.
– С-спасибо вам, доктор, что уделили время. – Он глянул на Елену.
Она встала, радушно улыбаясь:
– Вы всегда можете со мной проконсультироваться по любым вопросам, если будет такая необходимость.
– Угу. – Он кивнул и пошёл к двери, опустив голову.
Когда за ним закрылась дверь, Елена выдохнула.
– Как жаль этих мальчиков, – обратилась она к Верочке, – сколько лет работаю, но к этому привыкнуть невозможно.
Сегодня было слишком много всего, и она устала.
Вера робко кашлянула.
– Идите домой, – не оборачиваясь, сказала Елена.
– А вы? – Верочка подскочила к шкафу и быстро накинула пальто.
– И я, – доктор прикрыла глаза, – тоже скоро пойду.
Почти шесть, клиника пустела. Оставались только дежурные врачи и медсёстры.
Когда Верочка ушла, Елена закрыла дверь на замок, крохотным ключиком открыла нижний ящик стола, достала оттуда бутылку и небольшой пузатый бокал. «Есть в моей работе хоть какие-то плюсы». По кабинету разнёсся благородный шоколадно-пряный аромат. Она медленно вдохнула запах коньяка, ресницы подрагивали. «Всё как-нибудь уладится». Елена сделала большой глоток. Тепло разлилось по телу и мягко стукнуло в затылок.
О том, что симпатичная заведующая отделением Елена Васильевна Киселёва предпочитает коньяк традиционному женскому шампанскому, знали уже все и давно, а вот то, что она дегустирует подаренные бутылки на работе, – никто. Во всяком случае, она на это очень надеялась.
«Ну, и что мне с этой дурочкой делать, а? – Доктор плеснула в бокал ещё немного. – Не силком же её на аборт тащить?» Елена вспомнила, какое растерянно-радостное было лицо у восемнадцатилетней дочери, когда та сообщала ей о беременности, и скривилась.
«Ба-буш-ка. – Елена мысленно примеряла на себя это слово. – Ба-буш-ка. Разве я похожа на бабушку?» Чуть ниже среднего роста, худая, светловолосая, с короткой стильной стрижкой и большими серо-зелёными глазами, в свои сорок шесть она никак не походила на бабушку.