И остается только принять, принять себя таким, какой ты есть. Потому что другого тебя – у тебя – не будет. И это не игра слов, а суровая правда жизни.
Мы с Виком прощаемся, не глядя друг другу в глаза. Кажется, нам обоим стыдно – о да, в этот момент наши чувства снова похожи. Стыдно за то, что случилось что-то неправильное, привычное и неправильное, что еще связывает нас, что снова нас связало, когда уже давно пора оборвать все нити…
– Отвезти тебя домой? – говорит он, и в глазах читается: ну откажись, откажись, не смей соглашаться.
– Такси отвезет, – отрезаю я, и от благодарности Вик даже не находит слов.
Я открываю приложение на смартфоне, забиваю заказ.
«Джамшут приедет через 5 минут», – обещает мне смарт, и я застегиваю пальто.
Там, на улице, ночь, там, на улице, мразь,
Я застегиваю пальто.
Если правда о нас – только скотство и грязь,
Значит, мы достойны ее.
В голове плещутся дурные стихи из дурной юности. Вовремя я завязала с поэзией все же – не стяжать мне лавры Веры Полозковой. Не отсыпал боженька таланта – ну да ничего, вон рисую зато вроде хорошо.
Эти стихи, как и почти весь рифмованный бред тех лет, были про Вика, для Вика и о нем. Из тех времен, когда мы взаимно обалдевали друг от друга – что, впрочем, давно прошло.
Я выхожу из квартиры – тамбур с детской коляской, самокатом и чьей-то одинокой клюкой у двери, – спускаюсь в лифте – зеркало отражает молодую стройную женщину с каштановыми волосами и твердым и одновременно безумным взглядом, – и выныриваю во двор.
Джамшут прибыл вовремя. Какой молодец.
Устраиваюсь на заднем сиденье новенького «шевроле».
Может быть, Джамшут плохо понимает по-русски, а может быть, он не настроен беседовать, во всяком случае он не пристает ко мне с разговорами, что меня очень радует. Я молча пялюсь в окно, на огни витрин и пролетающих мимо фонарей, и ни о чем не думаю. Это ужасно, но мне хорошо сейчас. Стыдно и хорошо.
Как можно быть настолько животным?
Наконец мы подъезжаем к моему дому, я расплачиваюсь, благодарю таксиста и прощаюсь.
Живу я в просторной двухкомнатной квартире в «сталинке» – счастливо доставшемся наследстве от бабушки. Много в моей жизни было удач, но, может быть, эта квартира – наибольшая… Я никогда не снимала жилье и не жила в общагах, просто не знала, что это такое.
У меня был свой угол. И весьма приличный.