– Иванов!
– Я!..
– Петров!
– Я…
– Новомирский!.. Новомирский!..
– Я…
Перекличка закончена…
Раздача оружия…
– Новомирский, подойти получить винтовку!
– А мне не нужна винтовка…
– Что-о-о?! «Не нужна-а-а»?!
– Нечем стрелять.
– Что ты лопочешь?! Ты что, татарин?..
– Китаец.
– Брось ему винтовку… – командир – раздающему оружие на ухо (Марку потом рассказали)… – поймает – расстреляем как дезертира…
Полетевшая к Марку винтовка падает на землю – даже стараясь прижать руками, не удается поймать…
– Ну… И куда его?.. В обоз?..
– Нахрен!.. Домой!.. – раздосадованный собственной промашкой командир не желает больше иметь дел со своей потенциальной жертвой…
Глядя на свои обрубки пальцев, Марк плачет.
***
– Мам… Ма-а-ам… Ну, что ты какая… – хмурится Маяк. – Гарька, расскажи маме сказку.
– На юге много бабочков… – начинает карапуз… – много червячкей. А я знаю, как туда лететь!..
– Господи! Марк!.. – выглядывавшая в окно Пелагея срывается к дверям!
Во дворе повисает на муже, глядящем в свое, на втором этаже, окно… вертящем туда, к окну, головой, пока оба, кружась, топчут снег… В окне уже – только Гарька, взобравшийся на табуретку… Маяк с Лялькой выскакивают во двор…
Назавтра отправившись в военкомат, Марк не вернулся…
Мать бегала. Сначала на Воробьевку («филиал» московской Лубянки). Потом куда-то отправили. Матери не было неделями. Лялька – за командира. Стирала. Как могла, обшивала. Готовила, что было к хлебу – 800 грамм рабочая карточка, 400 детская. Детская карточка: хлеб, мясо, крупа. Мяса за всю войну не было ни разу, редко-редко вместо мяса давали грибы. Крупу в магазине отпускали ночью.
В последний раз уехавшая к отцу с сухарями мать вернулась избитая. В синяках. Плохо слышащая. Больше не ездила.
***
Поселковый деревянный ресторан понемногу разбирали на доски и дрова: несколько довоенных лет он простоял закрытым – какие там рестораны с исчезающими по ночам отцами, да с семьями, перебивающимися огородами…
Сторож-алкаш сам потихоньку продавал подведомственное ему строение налево – в основном карпачам (Карповским «кулакам»).
Участковый, человек недалекий, объяснить происходящее высшим инстанциям не сумел.
По поселку пошла комиссия: несколько милиционеров.
Вернувшаяся с работы Пелагея Петровна застала эту компанию у своего сарая: обсуждали, с чего начать ломку.