– …Мон ами синьорина за два мандарина,
И феличита,
Прецизьон феномено, бомбино колено,
И феличита,
Ля финита дивано пиано, пиа-ано,
Феличита, феличита!..
Припев. Модуляция – припев. Финальный проигрыш.
Экстаз: вылетевший из полутьмы на свет, невесть откуда взявшийся тяжеленный букет, сбивший с ног кланяющегося пингвина!..
В город пришла феличита.
***
По продолжительности война Радошковичей с Олехновичами располагается где-то между тридцатилетней и столетней. Поэтому, последней электричкой возвращаясь в Минск, я нисколько не удивился перманентному звону-бою стекол перед отправлением из Олехновичей.
По проходу пронеслась ватага отъезжающих радошковичских парней с кольями.
Поехали… Свежий ночной ветерок загулял по вагону. Мое стекло, слава богу, осталось целым. Поднявшись с лавки, я занял нормальное на ней положение…
Возвратившись уже без кольев, трое пацанов присели ко мне:
– В Дубравах менты могут зайти – скажете, что мы ваши родственники? – спросил самый младший на вид, рыжий.
– Думаете, прокатит?
– Не-а… – приглядевшись ко мне, шмыгнул расквашенным носом тот, что постарше. – Не вариант.
– А вы откуда едете? – поинтересовался средний.
– С танцев.
– Что-то мы вас там не видели…
– Я – с молодеченских.
Все трое недоверчиво оглядели «танцора».
– Пошли… – дернул старший за рукав среднего… Зазевавшийся младший вскочил за ними вдогонку…
Возможно, приняли меня за подсадного. Окна, конечно, били не они, но заметут, если что, именно их…
Я действительно ехал с молодеченской танцверанды. Но занимался я там не обжиманцами, разумеется. Я искал партнера по одному из своих, возникших на жизненном перепутье, проектов, связанного, некоторым образом, с рок-н-роллом. Знающие люди посоветовали посмотреть солиста-гитариста с молодеченской веранды.
Посмотреть было на что… Качаясь вместе с вагоном, я вспоминал то, что этот солист-гитарист-текстовик умудрился вылепить из хита всех времен и народов:
Эй, а́лконавт друг Моня,
Ты налей «шалтай-болтай».
Но Фрэнку ты гуд монинг
Сказать и не мечтай.
Фрэнк запил, повымазывал
Этот бесполезный фрак,
Сам ступит и не сразу, но
Опять на землю – бряк!
Смог он, и вот он!
Эй, Фая, отпускай!
Смог он и вот он!..
И – знаменитый риф!.. Но исполняемый не только на гитарном грифе – заполонившая весеннюю веранду толпа в ползущем с эстрады дыму ходила вместе с аккордами: три шага вперед… три шага вперед… три шага назад… два шага назад…