Грузовики неслись с такой скоростью, что однажды насмерть задавили женщину прямо рядом со школой. Трагедия стала для учащихся событием дня: на перемене они чуть ли не всем составом вывалили на дорогу полюбоваться кровавым трупом. Попытки учителей воспрепятствовать этому не увенчались успехом.
Подобно многим великим людям, наш герой учился так себе, и это всегда было загадкой для учителей. Знатоки детской психологии, коими по долгу службы должны являться школьные учителя, привыкли считать отстающих детей средним арифметическим между количеством выпитой главой семейства «Московской» и внеурочными часами-выходами матери-крановщицы в ночную смену.
Но пример с учащимся Лопухом в данную схему не вписывался. Энергии Вероники Анатольевны, хоть и воспитывавшей сына в одиночку, с лихвой хватало не то что на одну семью, а на целый микрорайон воспитателей. Школьная форма её отпрыска – костюм мышиного цвета – была всегда выглажена, ботинки начищены до зеркального блеска. Особенным франтом наш герой смотрелся на фоне одноклассников из многодетных семей, которые вынуждены были донашивать старые мешковатые гимнастёрки с широкими кожаными ремнями.
Петя никогда не опаздывал, не пропускал уроков и поведением отличался тихим. Но вот что касается учёбы, да и жизни класса вне уроков, тут – полная пассивность.
Нередко, объясняя новый материал, учительница спрашивала Лопуха с места, желая проверить, всё ли он понял. Но тот молчал как рыба.
– Петя, ты вопрос слышал? Повтори, что я спросила?
Тишина.
– О чём я рассказывала?
Молчок.
– Ты что, на уроке ворон считаешь?
Класс смеётся, всем весело, а Петя недоумённо садится: какие вороны, если за окном на подоконнике сидели голуби?
«Может, он болеет чем-нибудь?» – недоумевали учителя.
«Странный мальчик», – такими словами закончила характеристику ученика Лопуха его классная руководительница.
Мнение учеников отличалось ненамного. Поскольку фамилия нашего героя относилась к числу говорящих, школьные товарищи, дававшие клички всем и вся, не стали особо заморачиваться: Лопух – он и есть Лопух.
Хотя, если быть точным, ударение в Петиной фамилии следовало делать на первый слог, что его мама неизменно подчёркивала. Но правильное произношение не прижилось, общество отвергло его. Только педантичная учительница русского языка по прозвищу Синий Чулок, единственная из всех, всегда чётко делала правильное ударение, но оказалась белой вороной. Ни коллеги, ни тем более ученики не последовали её почину. Возможно, потому что она надоела обитателям школы тем, что всем и вся, включая директора, постоянно делала замечания о том, как следует правильно произносить то или иное слово.