– Да-да, – покивал Краснощёков, – слышали о таком. Однако вернёмся к дрезине. Бензин мы найдём. В Хабаровске думали забрать с собой автомобили, бензин погрузили, а машины не успели: слишком быстро объявились японцы. Давайте решать с охраной.
– Предлагаю, – быстро среагировал Сяосун. – К мотодрезине прицепить тележку, они тоже имеются – использовали для ремонтных грузов. На тележку поместится человека четыре. Поставить пулемёт – вот и охрана!
– А вы, товарищ Ван, рассуждаете прямо, как военный человек, – заметил Краснощёков. – В армии служили?
Сяосун решил идти в открытую: вдруг вздумают проверять и обнаружат умолчание.
– Служил. Но уволился.
– Уволиться может только офицер. В каком были звании?
– Майор.
– Ого! А происхождение? Помещик, чиновник?
– Сын сапожника.
– В Цинской империи сын сапожника не мог дослужиться до майора. – Краснощёков испытующе взглянул на молодого китайца. – Просто по определению.
Но Сяосун не смутился:
– Я служил после Синьхайской революции. Тогда можно было быстро продвинуться.
– Хорошо. А какова причина увольнения?
– Понял, что армия Китайской республики служит богатеям и продажным политикам. Мне ближе российская революция. Поэтому я вернулся в Россию. Я родился в Благовещенске.
– А-а, всё понятно. И твой русский язык – тоже. Извини, товарищ Ван, за этот допрос.
– Я понимаю. Чтобы доверять, надо знать.
– Вот именно. Ты меня убедил. Однако мы отвлеклись. Какова скорость мотодрезины? – спросил Краснощёков Черныха и пояснил: – На случай, вдруг бандиты окажутся конные.
– Наверняка конные, – подтвердил Павел. – А что касательно скорости дрезины – всё едино быстрей лошади. Без прицепа вёрст сорок в час, с прицепом… – он задумался, проворачивая в уме сложную задачу.
– Чуть поменьше, – пришёл на выручку Сяосун, – но всё равно достаточно.
– Отлично! А охрану обеспечите вы, товарищ Ван. Это будет первое задание вашей части особого назначения.
Через час по благовещенской ветке резво покатил крохотный поезд: мотодрезиной управлял личный шофёр председателя Далькрайкома Михаил Воеводин, рядом с ним восседал Краснощёков; на площадке прицепа поставили пять табуреток, четыре заняли китайские бойцы с винтовками, на пятой – в центре площадки – установили колесо в качестве турели, а на колесе – ружьё-пулемёт «льюис» (нашлось в совнаркомовском эшелоне, даже с запасными магазинами). За него на патронном ящике уселся сам Сяосун.