– Седьмой «В», садитесь, сейчас уже будет звонок, поздравляю вас, с сочинением на тему «Мой друг» почти все справились на отлично! Молодцы!
Александра Сергеевна подошла к двери кабинета, но вместо того чтобы закрыть, придержала ее.
– О, а вот и наше «почти», Пантелеев, ну наконец-то ты решил посетить школу! И, как всегда, за минуту до звонка!
Ваня зашел, и одноклассники затихли.
– Болел, – пробурчал Ваня, сел за последнюю парту, поставил рюкзак под ноги и достал учебник по литературе.
Прозвенел звонок на урок.
– По лицу вижу – болел! – Интонация не отражала настроение, и было непонятно, сочувствует учительница или издевается. – После урока подойдешь, а сейчас скажи мне, что я задавала на прошлой неделе?
Ваня смотрел в окно, и казалось, что он не слышит вопроса.
– Иван, ты с нами?
– Да, задумался. Вы задавали выучить любое понравившееся стихотворение вашего тезки.
– Какого еще тезки?
– Александра Сергеевича Пушкина.
– Хорошо, шутник, готов?
– Да, я выучил одно стихотворение, что-то в нем есть…
– Тогда выходи и расскажи нам, и дневник захвати, – Александра Сергеевна открыла журнал.
Ваня медленно встал, начиная вспоминать первые строки, так же медленно подошел к доске. Всплывающее в памяти стихотворение отозвалось ударами и болью кулаков, еще не заживших после драки на пустыре.
Все время, пока он дрался, разбивая в кровь руки, пока он избивал до потери сознания Гришку Черепа, пока он, как безумный, метался под дождем в грязи и крови, этот стих звучал у него в голове бесконечным повторением.
– Мы тебя внимательно слушаем.
И Ваня начал:
Сижу… за решеткой… в темнице сырой…
Вскормленный в неволе орел молодой…
Мой грустный товарищ, махая крылом…
Кровавую пищу клюет под окном…
Клюет, и бросает, и смотрит в окно,
Как будто со мною задумал одно.
Зовет меня взглядом и криком своим
И вымолвить хочет: «Давай улетим!
Мы вольные птицы; пора, брат, пора!
Туда, где за тучей белеет гора,
Туда, где синеют морские края,
Туда, где гуляем лишь ветер… да я!… »
Он не торопясь, с чувством рассказывал, а предательские слезы текли из глаз. Весь класс завороженно слушал, никто не знал, что Пантелеев бывает таким. В класс зашел и вышел к доске устрашающий хулиган с боевой раскраской в виде синяков и ссадин на лице, а под конец стихотворения стоял щуплый, кем-то избитый маленький мальчик. В завершении голос сорвался, но он закончил стихотворение и вернулся за парту.