– Что? Нет, забудь.
– Какой из него небожитель? Посмотри на него – да он просто сумасшедший монах.
Ян Си резко обернулся на голос; стоявший в дверях потрепанный Хэ Янг протер лицо и сел рядом с ними. С таким заспанным видом он выглядел даже… как адекватный и нормальный человек, наконец-то. Ян Си не смог сдержать радости, которая, впрочем, проявилась только в одной фразе:
– Как ты себя чувствуешь?
– Ох, – проведя рукой по волосам, Хэ Янг откинул голову назад. – Чувствую, что.. жив. Повезло. Где Фанлинь?
– Очнулась еще вчера и недавно пошла прогуляться.
– Вчера?
Хэ Янг выглядел удивленно.
– А позавчера что было?
Ан Е потянул руки, словно готовился к этому вопросу всю свою жизнь:
– А позавчера этот сумасшедший монах вытащил вас двоих из смерча. Если захочешь поблагодарить, мои руки для тебя открыты, – и похлопал пальцами.
– О, Небеса. Я тебе еще и должен? Ян Си, забери меня назад.
– Ты посмотри на него. Как на смерть лезть – так это мы можем, а как дать монетку – так это слишком. Хэ Янг, откуда в тебе столько жадности?
– Пфф.
О чем-то вспомнив, Юн Гунь сказал:
– Ан Е, ты сказал, что осмотришь Хэ Янга, как он очнется.
– Точно. Давай сюда руку.
– Еще чего.
Хэ Янг оттянул руку подальше, но резкая хватка прижала ее к столу, не давая отвернуться. Возмущенный до предела, он взглянул на Ян Си, который, не обращая внимания, второй рукой орудовал палочкой, разгребая рис.
Коснувшись двумя пальцами запястья, Ан Е некоторое время что-то считывал, пока слегка не нахмурился. Как только пальцы отодвинулись, Хэ Янг отдернул руку, скрывая ее за рукавом.
– Все в порядке, – произнес Ан Е. Его внимательные глаза посмотрели прямо на него, будто недоумевая.
– А ты хотел иначе?
Слегка качнув головой, Ан Е сделался задумчивым:
– Вы попали под магический шторм и израсходовали почти всю ци. Даже Динь Фанлинь до конца не восстановилась, а ты как мог?
Хэ Янг фыркнул:
– Ты же сам сказал, что Фанлинь – ангел-хранитель. Вот она и защитила меня.
Ян Си покачал головой:
– Бесстыдник. И почему женщины тебя защищают?
– Ну, я красив, я подтянут, и я.. устал лгать.
Он был жесток к другим, когда дело не касалось самого себя.
Здесь стоит вспомнить еще одну вещь. Рожденный от быка и петуха, он, очевидно, имел гены не только первого животного, но и второго.
Неудивительно, что петушиная натура давала о себе знать. В конце концов, дракон с быком – это страшная сила упорства, а с петухом – вверх тщеславия и бахвальства.