– Меня беспокоит Верочка, – выпаливаю я. – Девочке всего девятнадцать. Я боюсь, что она совершит непоправимое, – начинаю я. – Этот её Антон, ты знаешь, он мне совсем не нравится… – и тут я вижу, как снова неестественно дёргается мой муж.
– Нашей дочери уже девятнадцать, – выдавливает из себя Игорь. – Совсем как тебе, когда мы с тобой поженились, – напоминает он.
– Вот именно! – восклицаю я. – И я уже была на последнем месяце! Я не хочу такой же судьбы для своей дочери! Она ведь совсем ещё ребёнок! Ей надо сначала закончить институт, погулять хорошенько, а потом уже думать о мальчиках! Точнее, о замужестве и о серьёзных отношениях! – поправляю я себя.
И я снова замечаю, как меняется в лице мой Игорь.
– Пости, дорогой, я совсем не хотела тебя обидеть, – встаю я и направляюсь к нему. – Я вообще считаю, что мы с тобой сделали всё правильно, и наша дочь – это самое лучшее, что произошло со мной в жизни, но сейчас же совсем другие времена, ты же понимаешь… – подхожу я к нему, чтобы обнять его, успокоить.
Потрогать его подозрительно красный лоб, в конце концов! Ну не нравится он мне! Что-то с ним определённо не так.
Это ведь моя прямая обязанность – заботиться о своём муже, пока он вкалывает и обеспечивает нам с Верочкой безбедную жизнь.
– Как ты себя чувствуешь, любимый? – прижимаюсь я губами к его разгорячённому лобику, и, случайно скользнув взглядом вниз, вижу его расстёгнутую ширинку и приспущенные штанишки дорогого итальянского бренда.
И понимаю, что моему Игорьку хорошо.
Даже слишком хорошо.
Всё ещё словно в полусне я разглядываю, как под столом пучит свои голубые глазки Галочка, вижу её молодую налитую грудь в чёрном кружевном бюстгалтере, чулки на резинке, и на этом её одежда заканчивается…
Мне так и хочется спросить у Игорька, почему же он так мало платит своим сотрудницам, что они вынуждены ходит на работу голышом…
Пока до меня наконец-то не доходит.
Классика жанра.
Муж с молодой, хоть и с немного страшненькой, похожей на лягушку, секретаршей.
Жена, застукавшая их в кабинете.
Скукоженный от страха огурчик Игорька. Который и так-то не сказать, чтобы был гигантским бананом…
И я искренне не понимаю, зачем этой молоденькой дурочке мой престарелый муж. У него же одышка. Повышенное давление. Пивное брюшко: вон, вывалилось из-под брючек, как у колорадского жука на грядке.