Инна
Не сдержалась. Какую же огромную ошибку совершила. Особенно, когда его глаза так подозрительно начали рассматривать.
– Это обычный поцелуй, – вся покраснела, но видимо, так просто не отвяжусь.
– Больше так не делай, детка, – грозно выдал, будто я реально грешница.
– Мы поссоримся из чепухи? Раньше был ласковым со мной, – старалась его задобрить.
– Уже полночь, пора спать. Видимо переусердствовали, – заглушил он мотор, странная у него реакция. От него словно веяло холодом, знал бы о чем вообще мечтаю.
Всю ночь не сомкнула глаз, а сама так и хотела прокрасться в спальню Богдана, и просто взять его подушку. Утром, пока он мылся в душе воспользовалась его отсутствием, и мимолетно забрела в комнату, и вскоре улеглась довольная на кровать, представляя как он осыпает поцелуями мое девственное тело. И едва выскочил из ванной, испугалась.
– Смотрю Моя Инка невоспитанная. Разучилась стучаться?
– Какой ворчливый! Вижу больше меня не любишь. Раз постоянно критикуешь. А я между прочим завтрак принесла, – указала на поднос, мимолетно бросая взгляд на его оголенный торс, по нему стекали капельки воды. Невероятно захватывающее зрелище.
– Не люблю, говоришь? Сейчас реально накажу. А ну быстро ко мне на руки, – взял в свои объятия и кажется мое сердце уже остановилось. Нет точнее не так мне дали наркотик, после которого случилась передозировка.
– Обещай больше не ругать меня!
– Как же избаловал! И не смей хлопать невинно ресницами, – всматривался он с таким обожанием, так хотелось ощутить его тепло.
– Мне так хорошо с тобой. Не уходи.
– Инн, работа ждет.
– Но у нас есть еще пять дней, – нуждалась в нем, из-за приближавшейся разлуки, разрывалась душа. И вскоре нас потревожила мама.
– Лентяйка, в университет собирается? Брат, она так на шею сядет. Вы почему вчера допоздна сидели? – отвлекала нас, а я глядела на него словно завороженная, понимая что медленно схожу с ума. Это любовь доконает.
– Учил нахалку вождению. Она путает лево и право.
– Это неправда! Врун! – взял я и испачкала его своей губной помадой. И мы начали дурачиться. Богдан швырнул в меня подушкой. Так часто делал в детстве.
– Перестаньте. Одному уже тридцать лет, другой восемнадцать. На вас смешно смотреть, – всё не унималась. А мы уже оказались в гостиной. Неугомонный засранец схватил ту самую помаду, и испачкал мои щеки.