– Тогда подождём еще часок.
– Тебе же вставать рано…
– В самолёте отосплюсь, мне лететь часа четыре.
– Тогда я жду с нетерпением…
– Взаимно, мон амур…
– Мамочка, – внезапно раздался из-за его спины детский голос, – полежи со мной!
Ярослав и Света улыбнулись друг другу, и она выглянула из-за плеча мужа, взглянув на дочку: щурящиеся на свет глаза, слегка растрёпанные волосы – крутилась на подушке, в чуть великоватой светло-серой пижаме, усыпанной цветными единорожками.
– Конечно, котёнок, – ответила Света.
– И сказку, – тут же добавила дочка.
– Хорошо.
– Пло Балбика. Новую, – малышка повысила ставки до максимума.
Света еле слышно вздохнула, уже предвкушая попытки выдавить из себя новые приключения уникального в своём роде розового лисёнка, которого они сами и выдумали, и ответила:
– Ладно, новая про Барбика.
Ярослав развернулся, сделал несколько шагов и подхватил дочку на руки.
– Мадмуазель не будет против, если её донесут до опочивальни? – сказал он, поднимая её вверх и утыкаясь носом в живот.
– Мамазель не плотив! – ответила та, смеясь и упираясь маленькими ручками в голову папы в тщетных попытках остановить нападение.
– Ярослав, нам спать надо, а ты играть! – воскликнула Света.
– Ничего, ничего, – ответил он, выходя их кухни, – мы немножко. Да, котёнок?
– Да, папа, – поддержала дочка папу, заливаясь смехом.
Заснула Кира и правда быстро, убаюканная плавным неспешным рассказом о дружбе розового лисёнка Барбика и неожиданно объявившегося в волшебном лесу бегемотика.
А Ярослав и Света завершили вечер так, как и планировали.
Встав утром около половины третьего, Ярослав умылся, выпил чашку кофе с приличного размера бутербродом и быстро оделся. Поцеловал на прощание сонную жену и вышел из дома, неся в руках лишь крохотный чемодан, способный уместиться в прокрустово ложе любой авиакомпании.
Света проследила в окно, как муж сел в такси, и снова легла в кровать, в надежде досмотреть тёплый, уютный, пастельный сон. Но не получилось. Сон развеялся почти неуловимой дымкой. Она попробовала поймать утекающие его струйки и вспомнить, что же такого замечательного в нём было, но быстро сдалась, просто заснув.
А потом провалилась в невнятно-ватное марево…
Она бродит в непроницаемом тумане, пытаясь разглядеть хоть что-то и выставив руки перед собой. Пробует кричать, разговаривать сама с собой, зовёт Яра, но не слышит собственных слов – они срываются с губ и тут же тонут во влажном плотном воздухе. Останавливается, вслушивается, но слышит лишь собственное тяжёлое дыхание и частый, словно она только что забежала на последний, девятый, этаж, стук сердца.