– Больно?
– Да уж, ощущения не из приятных. Но рожать, говорят, больнее. Так что, идём?
…Через смотровую Гала проводит меня в небольшую палату. Хрупкая девушка лежит на узенькой кушетке, нагишом, как в наших реанимациях, прикрытая до пояса простынёй.
– Действуй, – подталкивает меня хозяйка. – Раз сегодня твой день… Не бойся, я ж рядом: и подскажу, и подправлю. Последний лоск только наведи на камушек, да не отмывай, вода часть энергетики смоет. На вот, держи.
Протягивает полотенце. Пока я оттираю камень начисто, ставит рядом с изголовьем кушетки лёгкий треножник, сверху пристраивает неглубокую фарфоровую чашу. Выразительно постукивает ногтем по краю. Догадавшись, я укладываю в ёмкость Королевский рубин
– Ладненько, – ободряет Гала. – Руку держи над камнем… которая у тебя рабочая? Левая? Это важно. Другую над девочкой. Жди. Камень через тебя настроится, диагностирует и всё выдаст.
Девочка удивительно тонка в кости и изящна, как статуэтка. Может, когда-то она и была загорелой, но сейчас бледно-синюшного оттенка, даже частые веснушки на носу и щеках вылиняли. Но на лицо я смотрю недолго. Одного взгляда на то, что осталось от груди, помогает увериться, что всё я решила правильно. Мне этот камушек почти даром достался, а, стало быть, и жалеть не о чем.
– Будет неприятно, – участливо говорит ведунья, словно забыв, что уже предупреждала. – Потерпи.
Камень под левой ладонью разогревается. Я чувствую жар. Неприятно? Это больно, больно! и только моя природная особенность – какое-то время тормозить при болевом шоке – позволяет не заорать сразу в полный голос. Рука пульсирует, словно превращается в сплошной нарыв. Внешне ничего не происходит, но невидимый горячий трос буравится вдоль костей, ключиц, ввинчивается в правое предплечье и, наконец, через кончики пальцев выходит вон, расщепившись на алые лучи.
Ой, нет, лучше бы родить…
– Терпи, – слышу резкий оклик Галы и стискиваю зубы.
С ладони, словно с головешки, срывается и капает жидкое пламя, собираясь в лужицу на впалом девичьем животе и вдруг раскатываясь плёнкой по искалеченному телу. Время от времени отдельные лучи свиваются в нити и дополнительно оплетают уже закрытые королевским пурпуром места. Не знаю, сколько это тянется, может, и недолго, для меня проходит целая вечность, но всё завершается, когда маленькая фигурка оказывается спеленатой в сияющий рубиновый кокон.