«Какая культовая дурь, молча стоять перед загрунтованным холстом», – подумал он.
Такого с ним еще не бывало. Обычно он знал, с чего начать, знал, что будет писать, даже догадывался, кому продаст эту работу. Бывало, он думал: «Она ничего в живописи не понимает, но так любит золото, возьмем больше стронция», – и точно попадал в интересы и вкусы заказчицы.
Однажды журналистка областной газеты Райс спросила, в чем его творческий метод. Он ответил: «Когда я пишу, представляю психологический портрет покупателя или заказчика».
Она написала статейку «Ментальный контакт в натюрморте». Никто не понял о чем она, но теще понравилось.
Теща ему досталась шикарная. На такой теще можно было жениться, но это сложный этический парадокс. Вася густо шлепнул на холст кобальт и произнес: «Пусть будет пейзаж». Он начал писать мощно, широко. Композиция складывалась сама. Река, берег, дальняя гора, а в голове пустота. Вдруг в сознании возникла теща, которая стоит на дороге, смотрит ему вслед и крестит.
Лидия Леонидовна – умная женщина. Бывает же у такой умной женщины такая дочь. Ольга не глупая, но иногда полная дура.
– Мама любит смотреть вдаль и всех кормить.
Когда он стал называть тещу мамой, Лидия Леонидовна не одернула его. В интеллигентных семьях такое не принято. Он долго обращался к теще по имени-отчеству, а потом сказал: «Мама, вы прекрасно готовите».
Родная мама Васи жила в деревне и не жаловалась. У Иванова была сестра, так что на родине все было под контролем.
Теща не мешала жить. Есть такие люди, считал Иванов, которые все время лезут, суетятся. А Лидия Леонидовна была как ниндзя. Рано утром она ни разу ни звякнула чашкой на кухне, а когда по воскресеньям собиралась в храм, выходила из квартиры как призрак. Ольга на нее совсем не похожа. Но жену он любил. Жили они хорошо. А Райс не дала Пчелкину.
– Богема, – обозвал он Райс, – крутится на всех вернисажах, премьерах, любит с местными литераторами болтаться по дешевым кафе.
Сто лет назад она привела к Васе в мастерскую неизвестного поэта и молодого писателя, лауреата какой-то премии, нереального бугая Пчелкина, наивного как три копейки. Они пришли с вином и ведром пива. Вино пила Райс, а остальные пили пиво. Было смешно видеть, как неизвестный поэт тыкал пальцем в Райс и говорил:
– У тебя фамилия неправильная, как псевдоним, на самом деле ты Капустина, по глазам вижу.