В розовом халате, в алом купальнике Нина вышла на крышу, как бригантина на всех парусах в Карибское море, ей было хорошо.
Соседская жена сидела в плетеном кресле, опустив ноги в таз. Огромная шляпа, какие привозят с курорта, отбрасывала тень ей на грудь.
«А сиськи набок», – заметила Нина и поздоровалась:
– Добрый день.
– Добрый день, – через губу фыркнула соседка, больше говорить было не о чем.
Нина к соседям не ходила, Новый год они вместе не встречали. Они даже жили на разных этажах в разных подъездах. Современные архитекторы любили разные финтифлюшки: то прилепят шпиль, то башенку. Так и получилось, что соседи они только по крыше. Нина достала телефон, сделала селфи, кинула картинку в инстаграм с подписью: «Просто лето». И набрала Лидию Леонидовну. Вот же судьба связала:
– Але, я на крыше. А ты где?
– На плитах, у Речного. Народу как на море. Лимонад пью.
– Там купила?
– Сама сделала. Аньку видела сейчас.
– Какую?
– Премьерову.
– А что она тут делает?
– На родину прилетела.
– А?
– Говорит, что там хорошо и Павлика забрала. А тут мама пусть живет. Тут на их трешку в центре можно купить конуру за МКАДом.
– Работает?
– Пашет как конь педальный, но и платят хорошо.
– Ты там надолго? – спросила Нина.
– Не знаю, посмотрю, – ответила Лида.
– А потом что?
– Когда жара спадет, прогуляюсь по Бродвею, – совсем немного осталось тех жителей города, кто называл аллею на главном проспекте города Бродвеем. – Ты что?
– Я дома буду. Пока.
– Пока.
Лидия Леонидовна спрятала телефон. Сумку положила в тень от зонта и развалилась на полотенце. Люди ей не мешали, она всю жизнь любила скопление народа, всякие городские праздники, демонстрации, ее вдохновляла людская масса. Она не лезла вперед с транспарантом, чтобы профсоюзный начальник заметил ее или чтобы районное руководство отметило. Она была в гуще, ее размазывало от удовольствия участия.
– Ура! – кричала она самозабвенно и не уставала. Могла нести шарики и размахивать флагом.
Лида с детства любила собрания, но не скучные в актовом зале, а большие, например, в театре или в городском доме культуры, где были выступающие, а между ними концертные номера. Почему ей нравились выступающие, она не знала. Себя на трибуне она не представляла, наоборот радовалась, что сидит в зале и ей не надо ни о чем волноваться, ни о том, как сидит юбка, или что она может оговориться.