Вита приблизилась ко мне почти вплотную.
– Нам разве обязательно с ним говорить? – с волнением спросила она. – Что мы можем ему рассказать такого, что не говорили Вам?
– Генерал Хеджан умнее меня, и всех моих воинов, и помощников. Он сможет разобраться. А ситуация сложилась явно не простая.
Я замерла, будто меня хлестко ударили по щеке.
Генерал Хеджан? Какого черта?! Это ведь не мог быть тот самый генерал Хеджан, правда?.. Или… мог? Мы что, оказались в прошлом? Да ну, бред, в это даже я не поверила бы, а фантазия у меня была отличной.
– Простите, Се Чан… – выдавила я. – Вы сказали – Хеджан?
Краем глаза я заметила, что стражник недобро на меня посмотрел.
– Да. Великий генерал Хеджан, хозяин этого дворца, самый известный воин, создавший нашу страну такой, какая она есть. Он все понимает, все ведает. Он сможет разобраться во… всем.
Что это означало – «во всем»? Мне стало максимально неуютно среди всей красоты этого коридора. Вита, я уверена, почувствовала то же самое.
Но мы промолчали. Иногда лучшее – промолчать.
Се Чан посмотрел на пластину на своей правой руке, которая чем-то напоминала наручные часы, и нахмурился.
– Мне придется удалиться. Мне уже пора. Не беспокойтесь, все пройдет хорошо.
Ага, как же.
Он чуть поклонился нам, бросил быстрый предостерегающий взгляд на стражника, и удалился прочь. Я сразу же почувствовала себя неуютно – Се Чан производил приятное впечатление, и в его присутствии было как-то… безопасно, что ли.
Вита проводила его взглядом, а потом повернулась к стражнику около дверей.
– Где мы? – спросила она, сверля его взглядом. – И я спрашиваю не про дворец. Где мы, в какой стране, в каком государстве?
Рисковая. Ничего не скажешь.
Стражник сразу же как-то подобрался. Стал будто даже выше ростом.
– В государстве Великий Чосон! – почти рявкнул он.
По спине побежали противные мурашки. У Виты, видимо, тоже, потому что она истерично взвизгнула:
– Мы в девятнадцатом веке! Твою мать!
Страж же посмотрел на нас как на полоумных.
– Спятили? На дворе двадцать первый век!
– А год? – хрипло спросила я.
– Две тысячи двадцать пятый.
Наш год!..
Тогда, черт побери, какого хрена?!
Вита посмотрела на меня, а я на нее, и в этом нашем недолгом зрительном контакте словно произошел немой диалог.
«Мы в альтернативном мире. Или где-то вроде этого».