Бесценно пасмурным зимним днём устроиться в теплой библиотеке с интересной книжкой. После позорного эпизода с конями я жаждала знаний, понимая, что Арг уже не упустит случая поддеть меня поводу лошадиных традиций.
Заслуженно. Зато теперь я прилежно читаю.
Фадия – интересная империя. В нравах фадийцев есть одно: победа любой ценой. Как и сказала Аксала, братоубийство присутствует: сам император Мегарей убил своего брата. Как? Приказал его задушить, чтобы стать единственным претендентом на престол. При этом в народе его за этот поступок отнюдь не проклинали. Напротив: уважали. Похоже, фадийцы из тех, кто не судит победителей и не жалеет побежденных.
Последние сто лет Фадия уверенно росла, подминая под себя более слабые страны. О, фадийцы знали и любили искусство войны. При этом их сражающиеся из регулярной армии фактически находились на положении рабов, представляя собой захваченных воинов из других стран. Как ни странно, это работало – фадийцы набирали войска из плененных детей других государств, обучали и подчиняли их.
Я нахмурилась. Похоже, напасть на нас Мегарею может помешать только более серьезная угроза. Регненсес не зря озадачился поиском союзников.
А ещё у императора целый гарем из жён, с которыми он может делать всё, что ему заблагорассудится. Жены тоже на положении рабынь…
«Император, он же царь, он же бог», – фыркнув, захлопнула книгу.
Неудивительно, что Мегарей так удивлённо на меня смотрел: он вряд ли вообще подозревал о мыслительных способностях женщин.
Мне очень повезло с королевством.
«Чертов патриархат».
***
Этим же вечером я стояла у окна в одном из огромных залов нашего замка, смотрела на огненный зимний закат и думала, как там Рег… Я думала, что он вернется до вечера. Но Арг сказал, что брат мог задержаться, особенно, если с они с королем Лисагора нащупали точку взаимодействия.
– Новости от фадийца, Катя, – раздался прямо за ухом бархатно низкий голос Аргироса.
Чуть не присев, испуганно обернулась.
– Арг!
– Напугал? Прости, – он извинился без тени раскаяния.
На губах высокого мужчины гуляла усмешка. Он уже избавился от торжественного камзола, оставшись в штанах, да золотой шёлковой рубашке.