– Всё же Богдан не вызывает у меня доверия, – делится она, чем расстраивает меня ещё больше.
Вздохнув, опускаю взгляд на контейнер с припасённым завтраком для того самого, подозрительного в глазах мамы, типа. Грустно. Что мне ей сказать? Я сама-то уже слабо верю в успешное завершение задуманной мною миссии. Воронов пока отлично справляется только с ролью говнюка.
– Ладно, не будем делать скоропалительных выводов. Время покажет, – всё же нахожусь с ответом.
Мамуля утвердительно кивает.
– И как я раньше не замечала твоей симпатии к этому мужчине? – роняет собеседница как бы невзначай.
– Ма-а-а, – заливаюсь краской до корней волос.
– Ты моя дочь. Не могу себе простить, что оказалась настолько слепа.
– Прости, – шепчу, опустив голову. – Я понимаю, что сделала не самый лучший выбор, но…
– Милая, какие глупости, – меня тут же успокаивающе обнимают, и становится действительно легче. – Я просто переживаю за тебя. И как и любая мама, хочу видеть тебя счастливой. Я приму любой твой выбор. Богдан так Богдан. Надеюсь, он оправдает все твои надежды.
– И я… очень на это надеюсь, – мой голос срывается, но я быстро беру себя в руки. – Спасибо за завтрак. Пойду собираться. Не хочу опаздывать.
Стоя в пробке на светофоре, поглядываю на часы. Никогда не ездила по дорогам в такую рань. Откуда столько автомобилей? Это просто кошмар! На метро, наверное, проще добираться, чем вот так ждать, пока разъедется половина города. Повернув голову вправо, удивлённо распахиваю глаза. Рядом знакомое авто, на пассажирском сиденье красивая темноволосая девушка, за рулём – Богдан. Он не видит меня. А я, вцепившись в руль, неотрывно смотрю на него.
Воронов курит в приоткрытое окно. Никогда не видела его с сигаретой. Это впервые за столько лет. Дёргано отряхивая пепел, смотрит на часы. Раннее утро, а мой зам явно не в духе. Шумно вздыхаю. Ну когда меня пугали такие сложности? Справлюсь. Мужик с дрянным характером не страшнее отца в гневе. Я умею усмирять бурю, не впервой! Да и причины этого плохого настроения мне вполне понятны. Он основатель бизнеса, которым теперь владеет моя семья. Я бы тоже как минимум расстроилась. Жаль, что виновными он считает нас.
Богдан поднимает голову, чтобы взглянуть на светофор, и замечает меня. Теперь и ему будет известна причина моего плохого настроения. Машины в моём ряду бодро трогаются вперёд, и я срываюсь с места. Какой же он кобель! Неисправимый. Таким макаром ему не только моим мужем не стать, но и в своём насиженном кресле долго не удержаться.