– Избранных? То есть его должны были убить, как избранного? Куда я попала, это же варварство какое-то…– дрожа от возмущения и страха вскричала Ксюша. Ровина стала её успокаивать:
– Это обряд на перерождение. А не на убийство. В Королевстве запрещены жертвоприношения и вообще… – туманно закончила объяснение Ровина и жестом показала, что разговор на эту тему не продолжит. В задумчивости она стала барабанить носком туфельки по полу.
– Давай успокоимся и лучше решим, как же быть с твоей одеждой? Пожалуй, я дам тебе пока свое платье, а помыться тебе придется после обеда, отец не любит ждать.
Она бросила на служанку повелительный взгляд, и та буквально испарилась из комнаты, а вернулась с платьем, возникнув, будто из воздуха. Ксения смотрела на нее, раскрыв от изумления глаза, но расспрашивать, было некогда, так как с нее молниеносно сдернули многострадальную футболку, и надели красивое легкое платьице сиреневого цвета.
Платье было длиной чуть ниже колен, с завышенной талией в стиле ампир. Она быстро сняла бриджи и подошла к зеркалу. В нем отразилась стройная фигурка, которой безумно шло это сшитое из легкой мягкой струящейся ткани платье. А огромные глаза напомнили ей Наташу Ростову на ее первом балу.
– Какая красота! – одобрила она. Хоть её и испугали слова о каком-то непонятном обряде перерождения, она постаралась успокоится, ведь она все равно ничего не могла изменить. «Главное, что его не убивали, а про обряд потом узнаю.» – подумала она.
Ровина довольно хмыкнула и снова требовательно глянула на служанку, та мгновенно подлетела к Ксюше и быстро занялась её волосами. Пара секунд, и Ксюша потрясенно опять смотрела в зеркало. Вместо разлохмаченных волос, на голове была сооружена простая, но вместе с тем элегантная прическа.
– ?! – даже слов не было, как она себе нравилась.
Эмоции переполняли, и слов не было. Ксюша редко одевалась так нарядно, можно сказать вообще ни разу в жизни. в основном старенькое трико для репетиций и парадное, с люрексом, для выступлений. Ну и обычные джинсы в школу, а на разные праздник она не ходила – репетиции и уход за Громом занимали все свободное время. А Ровина тем временем нетерпеливо замахала руками, открывая двери:
– Пора, пора, мы уже опаздываем!
Все еще пребывая в эйфории от всего случившегося Ксюша словно во сне подошла к двери и вышла следом за Ровиной в коридор.