– Ваше Хрустальное Величество, может по такому случаю, снова меня выслушаете? И в мыслях не было замышлять ваше убийство, а что в дочь вашу влюбился, то виноват, но сердцу не прикажешь.
Осмелился подать он голос, заметив, что жрец поднялся с колен. Тот неспешно обернулся и задумчиво посмотрел на несостоявшуюся жертву. Он думал долго, оглаживая небольшую белую бородку, тонкими пальцами и вонзив свой взгляд в лицо воина. Время для обряда уже ушло, да и все произошедшее не могло пройти бесследно. Не зря же Ловинья успела упасть на него за секунду до удара жертвенным кинжалом.
– Стало быть ты еще нужен здесь, раз Великий Майна устроил все таким образом. В оборот ты пока уже не пригоден, надо подумать, что с тобой делать…до следующего парада планет.
Взмах посохом, ремни сами собой распутались, и Арвис под гипнозом прошагал в угол, отгороженный решеткой. Там магия его покинула, и он смог наконец-то размять затекшие суставы.
– Ну, раз такое дело, не дадите ли мне для поддержания сил хоть какой-нибудь перекус? – снова подал он голос, видя, что Кристамус в хорошем расположении духа.
Жрец угрюмо глянул на него, но видимо мысли о вновь обретенной дочери, вновь скрасили его настроение, и он милостиво кивнул:
– Тебя накормят, а я буду думать.
Жрец решительно покинул темную жертвенную, от чего освещение в пещере тут же пропало. Теперь только тонкий луч света проникал сверху через маго-отводную трубу, в которую упала Ловинья, и давал немного света пленнику.
– Теперь я твой должник навеки, прекрасная Ловинья. – прошептал Арвис и привычно дотронулся до вещицы, висящей у него на шее.
Ксюша открыла глаза, как ей показалось, через одно мгновение. Обвела растерянным взглядом комнату и попыталась сесть. Как странно – она упала в обморок в какой-то мрачной пещере, а открыла глаза уже в светлой уютной комнате. Мало того, около нее сидела молоденькая девушка по виду не старше ее, и с радостным нетерпением вглядывалась в ее лицо.
– Ловинья, дорогая, я так рада, что ты вернулась…
Голос девушки срывался от волнения, и она почти шептала, в то же время, заключая ладошки Ксюши в свои и прижимая их к сердцу. Ксюша же была настолько потрясена, что только молча наблюдала за ней не в силах ничего отвечать.
– Где я? Что происходит?
Наконец с трудом смогла выдавить из себя она. Девушка с улыбкой погладила ее по волосам и радостно сказала: