– Ты извини отец. Перебрали немножко. С кем не бывает.
Андрей с силой дернул Славика за руку и прошипел:
– Пошли отсюда. Хорош буянить! Чего ты разошелся?
Славик озлобленно уставился на приятеля:
– Ты на кого руку поднял сявка?
Тот еще раз дернул Славика за руку:
– Пошли отсюда! Не позорься! Сам потом жалеть будешь
На удивление речь Андрея возымела свое действие на Славика и он уныло поплелся, надежно удерживаемый за локоть Андреем. Константин перевел взгляд с удаляющихся Славика с Андреем на своих новых сельских приятелей. Те изучающе смотрели на него. Константин растерянно буркнул:
– Хотели городских плясок с бубнами? Получите и распишитесь. Рокировка. Сначала скандал, потом пьянка.
К нему повернул совершенно трезвое лицо Тимофеич:
– Старые друзья приревновали к новой компании?
Константин вздохнул:
– Нет, коллеги по работе.
– Ты же говорил что в НИИ трудишься.
– Константин с горечью поморщился:
– Лаборанты из нашей лаборатории.
Он задорно посмотрел на Тимофеича:
– Ну ты артист. Я думал ты и вправду в хлам напился.
Подошел метрдотель:
– Все готово. Можете садиться за стол. Холодные закуски на столе. Горячее подадим чуть позже.
Под впечатлением разразившегося скандала за столом все вели себя сдержанно и покладисто. Тосты звучали тихо и кротко. В основном слышался звон вилок по тарелкам. Спустя некоторое время зал начал наполняться людьми. С появлением публики напряженность постепенно стала таять, сохранялась только врожденная тактичность сельских жителей. Когда заиграла музыка последние барьеры зажатости сельчан были сломлены. К удивлению Константина сельские жители оказались довольно коммуникабельными и раскованными людьми. Танцевали они хоть и неумело, зато энергично и задорно. Вернулись назад уже за глубоко полночь.
На следующее утро после коллективного набега на ресторан Константин проснулся поздно. Вылезать из постели не было ни малейшего желания. Воспоминания предыдущего дня его и забавляли и тяготили одновременно. Ощущение совершения доброго дела для новых друзей поднимало настроение, веселила и выходка доме одежды. Угнетало ощущение бездарно потраченного времени, на банальную городскую пьянку. Утешало то, что иначе бы не получилось праздника. Не хотелось вспоминать о бессмысленной стычке со Славиком, но сознание возвращались к этому эпизоду инстинктивно. Как ни крутись, конфликт надо было как-то улаживать. Способов разрулить ситуацию было несколько, а вернее всего три. Остальные пути решения представлялись лишь как комбинации трех основных подсказанных здравым смыслом. Первый путь представлял собой полный разрыв отношений. Так сказать, развод и девичья фамилия. Он казался Константину жестоким по отношению к Славику и Андрею. В первую очередь к Славику. Что может быть более бесчеловечным, как дать ребенку игрушку и тут же отнять. С другой стороны, что прикажете делать, если человек совсем потерял берега и обнаглел. То что Славик наглеет Константин почувствовал сразу, как только передал ему в руки финансовые рычаги. Славик тут же предпринял шаги финансового ущемления Константина как как способ самоутверждения Правда самого Костю это не волновало, а скорее забавляло. Основной источник его финансового благополучия находился совсем в ином месте. Константин равнодушно относился к тому что Славик постоянно его тестировал на прочность, урезая по чуть-чуть его долю в от их совместного дохода. Сам того до конца не осознавая последствия Славик стремился прибрать к рукам их подпольный кооператив. И это был второй путь решения проблемы. Передать все дела Славику и самому полностью устраниться. Константин без особого труда предвидел чем это все рано или поздно закончится. Дело даже было не в том что Славик был не заточен правильно обслуживать аппаратуру, хотя это было не мало важно, а в его безудержном стремлении к наживе. Константину было отлично известно, что люди подобные Славику оказываются под полным контролем либо рэкетиров, либо государственных властных структур, а в какой-то момент становятся лишними фигурами на игровом поле. Оставался третий путь вернуть финансовые рычаги полностью в свои руки. А вот эта рутина полностью претила Константину. Она для него однозначно ассоциировалась с вонючей болотной жижей. Но и оставлять ситуацию в том виде, в котором она сейчас находилась тоже было неприемлемо.