Определенно она проговорилась об этом не специально, а лишь вскользь упомянула между делом.
Молодые девушки, как правило, довольно невинны и невежественны.
Госпожа Нин слегка нахмурилась.
– У нашей семьи есть свои соображения на этот счет, и вам, сестрам, не стоит вмешиваться во избежание лишних проблем, – ответила она, после чего больше не поднимала эту тему, уж тем более о выговоре.
Три девушки радостно воскликнули:
– Я знала, что вообще не стоило из-за нее переживать. – Нин Юньянь взяла мать за руку и с улыбкой продолжила: – Если так хочет умереть – пусть умирает! Зачем нам ее бояться?
– Кроме того, она же все-таки не умерла? – отметила другая девушка с явной насмешкой в голосе. – Не смогла умереть и все еще хочет продолжать угрожать нашей семье этим? Да кем она себя возомнила?
Госпожа Нин молча улыбнулась.
– Матушка, я закончила писать.
– Тетушка, я тоже закончила.
Голосами, похожими на пение иволги и щебетание ласточки, девушки резко сменили тему.
– Хорошо, дайте мне взглянуть. Если написано недостаточно хорошо, вы будете наказаны, – заявила госпожа Нин.
Девушки немедленно окружили госпожу Нин и направились в восточную комнату, оживленно разговаривая и веселясь.
Более незачем придавать огромное значение этой юной госпоже Цзюнь.
Услышав снаружи имя госпожи, тянувшаяся за закусками служанка поспешно выпрямилась.
Дверная занавеска приподнялась, и шаги в комнате прекратились.
Юная госпожа Цзюнь, которая до этого безмятежно смотрела в пол, подняла взгляд и обратила внимание на двух женщин.
– Эй! Кто из вас госпожа Нин? – уставившись на них, спросила служанка.
Когда девушки приходили последний раз, они не смогли пройти во внутренний двор, не говоря уже о том, чтобы встретиться с главной женой. На этот раз она лично пришла навестить их.
Только вот обе женщины носили роскошные одежды, которая из них госпожа Нин?
«Прислуга такая же бесцеремонная, как и ее хозяйка».
В глазах двух женщин мелькнуло презрение.
– Если у вас к нам есть какое-то дело, мы можем сейчас это обсудить, – сказала третья госпожа Нин.
Служанка хотела было что-то сказать, но юная госпожа Цзюнь подняла руку, жестом останавливая ее.
– Хорошо, – она встала в качестве уважения, одновременно протягивая руку, чтобы коснуться белой ткани, которая все это время лежала на столе.
Третья и четвертая невестки нахмурились.