– Триста таэлей! – Она бросила взгляд на комнату, откуда сделали ставку, после чего осмотрела зал. – Следующий.
Она попала в кувшин.
Она сказала «триста таэлей».
Она сказала «следующий».
Сделала это так небрежно и произнесла так беспечно.
Люди никак не могли прийти в себя, словно их всех сразу обозвали нищими.
Унижение. Провокация. Безрассудство!
В башне Цзиньюнь на минуту воцарилась тишина, после чего помещение вновь содрогнулось, словно от раскатов грома. Один за другим распахивались окна, и беспорядочно объявлялись ставки. Сышэ продолжал стоять неподвижно, наблюдая за открывшимся перед ним зрелищем, и горько усмехался.
Манеры. Манеры напрочь исчезли.
Крики из башни Цзиньюнь потрясли всю округу. Стоявшие или проходившие где-то вдалеке люди услышали это и заметили, как некоторые бежали в сторону этого здания.
Что там происходило?
То жилище с внутренним двором называлось башней Цзиньюнь и изначально принадлежало знатным особам. После того, как они распрощались с властью, каждый человек мог прийти в башню третьего числа третьего месяца. Однако даже в этот день оставались места, куда мог попасть далеко не каждый.
Например, зал в этой самой башне Цзиньюнь.
Почему в таком изысканном месте вдруг стало так шумно?
Любопытство взяло верх над еще большим количеством людей. Поднявшись по ступенькам, они попадали в переполненный зал. В башне Цзиньюнь находились только отдельные утонченные комнаты, так откуда здесь взялось столько народу?
– Неполное попадание в ушкό! Пятьсот таэлей!
– Отскочивший лотос![3] Ставлю семьсот!
– Хвост дракона![4] Пятьсот таэлей!
Эти безостановочные крики не на шутку шокировали новоприбывших людей.
– В какой момент мы свернули не туда и попали в игорный дом?
– Прежде здесь просто делали ставки. Все эти благородные господа просто пытались что-то из себя строить, но теперь все в порядке. Объявилась эта юная девушка и сорвала маски с их лиц.
– Юная девушка?
– Она самая. Девушка заявила, что выполнит все виды бросков, что они назовут. Так она и сделала, причем еще ни разу не проиграла.
– Все так разнервничались и пытаются с ней расправиться.
Те, кто пришел раньше, начали пересказывать историю остальным, за счет чего в и без того шумном зале стало еще более невыносимо.
Сразу, как сделали ставки, сквозь галдеж раздался звонкий женский голос: