Сун Цзиюй прикрыл глаза. «Когда придет пора предстать перед Янь-ваном, я расплачусь за свое предательство, Лун-гэ. А до той поры буду вечно платить болью сомнений».
Он вздохнул. Потер шею – затекла. Бессонная ночь на кривом, рассохшемся подголовнике – и вот, пожалуйста.
Душераздирающе заскрипела дверь кабинета, заскребла по полу, по процарапанной за много лет колее. Хэ Ланю пришлось толкать ее плечом, и первое, что увидел Сун Цзиюй, когда тот вошел, – узкую спину в черной униформе и завязки чиновничьей шапочки. Сегодня оделся как следует, значит.
Хэ Лань неловко протиснулся в кабинет и наконец обернулся, поклонился. В руках он держал поднос с чашкой, чайничком и блюдцем желтого печенья.
– Доброе утро, господин магистрат, – он поставил поднос на стол, даже не спрашивая позволения. – Вы сразу занялись делами, ни дня не отдохнули. Учитель посылает вам укрепляющий отвар.
Сурьму с глаз он так и не стер, да еще и припудрил пухлую нижнюю губу. Из-за черной одежды и краски на лице кожа его казалась нездорово белой, глаза – как темные омуты. Должно быть, вчера тоже не выспался.
«Ну и отвратительное же у меня настроение, – подумал Сун Цзиюй. – А ведь это мои подчиненные, все равно что младшие братья. Ленивые, наглые и бесталанные младшие братья. Нужно сдерживаться».
– Спасибо.
Он потянулся к чайничку и поморщился – снова прострелило шею.
– Вам не по нраву постель в новых покоях, – улыбнулся Хэ Лань и сам налил ему отвар.
– Я изумлен, что их не обставили золотом и яшмой. Всего-то чем пытались задобрить – ужином в трактире! А стоило подголовник поменять, – Сун Цзиюй мрачно усмехнулся.
– Не нести же подарки прямо к воротам. Но лао Ма еще вас одарит, не беспокойтесь, – кажется, этот юнец не понял шутки или издевается над ним. – Мне сказать ему про подголовник?
– Я не всерьез, – поморщился Сун Цзиюй. – Мои слуги со всем разберутся.
Прав был Жу Юй – все бурчал, что могли бы и получше встретить, подобрать дом, а не эти ужасные покои прямо в управе, кто же так живет…
«Я», – сказал Сун Цзиюй, и разговор был окончен. Но сейчас он даже немного жалел об этом. А его усадьба в столице, должно быть, уже сдана кому-то…
– Простите, что этот глупый Хэ сразу не понял шутки, – Хэ Лань придвинул к нему печенье. – Могу я загладить свою вину? Я умею делать массаж, учитель говорит, что у меня хорошо получается.