– Слушаюсь, товарищ Сталин. Разрешите идти?
– Иди, – последовал кивок. – Желаю удачи.
Когда за наркомом закрылась дверь, Сталин встал, подошел к окну, чуть отодвинул штору и стал задумчиво глядеть на прыгающих за стеклом по веткам снегирей, празднично смотревшихся на фоне снега.
И в памяти всплыла довоенная пора, Закавказье. В тот год он отдыхал на правительственной даче в Абхазии и решил устроить в резиденции праздник. Помимо руководителя республики Лакобы, туда были приглашены Ворошилов с Калининым, Берия и ближайшее окружение, многие с женами.
Накрытый в главном зале стол ломился от яств и горячительных напитков, выступал ансамбль местных танцоров, было весело и непринужденно. Гости поочередно произносили за здоровье вождя тосты, изощряясь в красноречии. Когда очередь дошла до наркома Обороны, тот произнеся здравницу, выпил свой бокал, после чего в восторге и под винными парами, дважды пальнул из револьвера в висевшую над столом зала люстру.
Кто-то из женщин взвизгнул, вниз посыпались мелкие осколки хрусталя, вино в бокалах припорошила штукатурка. Все, глядя на вождя, замерли.
– Да, Клим, – невозмутимо разгладил он усы, – хоть ты и главный «Ворошиловский стрелок», а мазила. Попал в белый свет, как в копейку.
Маршал, покраснев как рак, сунул револьвер в кобуру и молча сел, а Сталин повернулся к сидевшему рядом Лакобе.
– Нестор, покажи, как надо стрелять. Пусть учится.
– Просим! – вновь развеселились и захлопали в ладони гости.
Герой Гражданской войны, устанавливавший советскую власть в Абхазии, слыл непревзойденным снайпером. Он было стал отказываться, но хозяин настоял, бурно поддерживаемый остальными. Лакоба махнул стоявшему у одного из окон распорядителю (тот быстро подошел) и что-то прошептал ему на ухо.
Распорядитель испарился, через минуту возник снова в сопровождении курчавого повара в белом, турка-месхетинца[20]. Он держал в руке блюдце с куриным яйцом.
Пара отошла в дальний конец зала, начальник взял из рук повара блюдце и угнездил в его шевелюре яйцо. Лакоба поднялся из-за стола, достал свой револьвер, прицелился – грохнул выстрел, по лицу месхетинца потек желток.
– А-а-а! – восторженно завопила публика.
Лакоба, подойдя к турку, потрепал того по плечу:
– Молодец! Иди работай, дорогой.
Вождь попросил наполнить бокалы и поднял свой.