Тело невероятно крупного льва со здоровенными лапищами, хвост скорпиона, лицо измученного старца. Ну, конечно, мантикора! Залатали снова беднягу. Прости, дружок, что так и не удалось тебя добить.
Лилит прекрасно понимала лесную тварь: загнанный зверь, получавший не раз и от жестоких дрессировщиков-магов, и от тех, кому должен бы был служить. Верить на кровавом песке нельзя никому. И Лилит была с этим полностью согласна.
Мантикора осторожно внюхалась в воздух, противницу опознала, сощурилась, будто даже чуть успокоилась. Знает, что Лилит не будет ее истязать. А ведь находились уже и среди ее сестер такие, кто за жалкие дополнительные минуты в истинном обличье соглашался на потеху магам на настоящие зверства над тварью или даже сестрой. Но то были еще даже не взрослые лешие, почти побеги. Слишком трудно им было сохранять предписанное законом человекоподобие, слишком много жизненных сил на это уходило. Лилит могла понять глупых жестоких сестричек.
Но и сдаться мантикора не могла. Там, за воротами, остались бичи, на ней ошейник, который будет нещадно бить магическим разрядом чистой энергии, если она решит стоять на месте. И Лилит тоже не могла лишиться единственного дня свободы в рекреационной зоне для китежградских лесовиков, без него она просто не выдержит – останется в ненавистной форме навсегда, погибнет, не успев передать тело и память следующей из рода лиственниц.
Их всех давно лишили выбора.
Мантикора нервно дернула головой – застоялись, дрессировщики дали разряд. Зная, что следующий удар будет мучительным, со страшным человеческим криком зверь кинулся в атаку. Лилит легко отпрыгнула в сторону, изобразив для публики какой-то пируэт, еще раз отпрыгнула уже от ядовитого скорпионьего жала, перекатилась под лапой в широком замахе, и нанесла удар в шею – густая грива лесного зверя была отличной броней. Но чем более эффектным кажется бой, чем больше Лилит будут заказывать на арену, тем больше свободы она получит. Мантикора же эффектности сторонилась – на задние лапы не вставала, защищая нежное брюхо, старалась бить попеременно одной из передних.
Лилит легкой стрекозой кружила вокруг размахивающей лапой и жалом мантикоры, и из раза в раз наносила легкие, ничего не значащие удары в гриву чудища. Мантикора сражалась отчаянно, но, измученная прошлыми схватками, начинала уставать. Значит, пора подставиться под удар, чтобы пропустить следующую смену и получить дополнительный день на восстановление.