Вечером в «Кинетик», как всегда, набилось много скитающихся. Среди потёртых, имитирующих строгий ампир интерьеров, люди переводили дух, расслаблялись, делились новостями и, на короткий срок, скрашенный выпивкой, забывали о беге. Оахаке знал немногих, иногда перекидывался парой слов, а на вопросы о том, почему он здесь, отвечал вполне серьёзно, что у него бизнес. Поскольку за неделю его пребывания ни один человек не оказался в ресторане дважды, лишних вопросов ни у кого не возникало. В такие места заглядывают по пути, а пути всегда разные, скитальцы редко ходят одними и теми же маршрутами.
В прокуренном помещении шумно. Беглец в дальнем углу, в нише возле окна, не спеша отпивает из высокого стакана, на тарелке разваренные макароны и кусок говядины, закупаемой у кочевников. Это мясо не назовёшь хорошей пищей. Пастбища тянутся по землям, где почвы и травы давно покинула жизнь. Говядина жёсткая, со свинцовым привкусом, известный каждому на окраинах сектора Зименор. По местному радио пришло время старых мелодий, ведь близится полночь. Беглец собирается оставить утомивший его ужин и идти спать. Но, привычную скуку в этот вечер, посредник Скальни всё же нарушил.
При утреннем разговоре по телефону, его голос был возбуждённым, речь спутанная, беглец, и не надеялся увидеть посредника сегодня. Но тот пришёл. Невысокий, в костюме без галстука и фетровой шляпе, движения резкие, вызывающе самоуверенные. Он взял напиток у барной стойки (чистый сухой джин) и, властно расположился за столом, сев напротив Оахаке.
–Смотри, – Скальни показал на картину, висевшую в ресторане: четыре коня, четыре всадника. Репродукция старого полотна, ещё времени Устойчивости. – И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя "смерть"; и ад следовал за ним.
Скальни поднял бокал, приветствуя беглеца.
–Я ждал неделю именно для этого?
–Просто они тут держат Библии в номерах, заметил?
–Заметил. У меня было время освоиться. Много времени, потраченного зря.
–Я попросил вложить для тебя закладку, чтобы ты прочувствовал это.
–Прочувствовал что?
–Да то, что дело, о котором ты просишь, не простое. Ты, между прочим, не единственный, кто к принцу выбивает приём.
–Вопрос в цене? – Оахаке сделал большой небрежный глоток и посмотрел на Скальни. Плотоядный взгляд, самодовольная улыбка и особая манера держаться, свойственная контрабандистам, что-то двуличное в каждом слове и интонациях.