– Что это? – строго спросила Лера, указав на стертые обои в углу.
– Да плесень завелась, – пояснил Андрей, удивленный истинностью ответа. После ухода коллеги он задвинул место креслом.
Камеры зафиксировали, как Андрей вечером вернулся домой. Судя по походке, он был выпившим. Это подтвердила лаборатория: анализ выявил небольшое количество алкоголя в крови. Сам по себе этот факт был малоинтересен. Однако несколько часов жизни Андрея куда-то пропали, и этот пробел нужно было восстановить во всех подробностях.
Эдуард, впервые очутившись в убогой квартире сослуживца, сделался странно-рассеянным. Несколько раз спросил, не нужно ли чего, – может, сходить в магазин, хлеба там, пива взять, – и каждый раз будто забывал окончание своих немудреных фраз.
– Не вспомнил, куда направился, когда мы разошлись?
Какой подозрительный вопрос! Разве не считалось, что он направился домой? Андрей мучился нерождавшимся ответом: объяснений у него не было и для себя самого.
Эдуард отправился восстанавливать маршрут коллеги. Он наведался в небольшой магазин за парком, куда обычно ходил за продуктами Андрей. Запись с камер там хранилась всего сутки, и оставалось полагаться только на свидетельства персонала. Эдуард нашел двоих продавцов, которые были на смене в тот вечер, и оба подтвердили, что видели Андрея.
Стоило ли громоздить теории? Ночь была не слишком холодной, и, расслабляясь после затянувшегося рабочего дня, Андрей купил пиво и выпил его в парке перед тем, как идти спать. Эдуард не стал проверять это предположение. Так бывает: взгляд проскальзывает по тому, что выставлено на самом видном месте.
– Ты часто так отмечаешь раскрытие дела?
– Когда у меня в последний раз было раскрытое дело? – пессимистично отозвался Андрей.
Он был уверен, что не заходил в тот вечер в магазин. Но свидетели, стремясь принять участие в расследовании, подгоняли детали или даже додумывали подробности, которых не было в действительности. Андрей вспомнил, как это называется – «конфабуляция». Ему не раз доводилось сталкиваться с этим искажением памяти в работе.
Руководство департамента полиции, отчаявшееся дождаться результата, поручило проверить Андрея на детекторе лжи. Полиграфолога Андрей встретил с воодушевлением: отсутствие воспоминаний терзало его, как воспаленный свищ, и он готов был принять любую действительность. Но исследование ничего не прояснило. Самые опасные и желанные вопросы касались того, куда Андрей направился из отдела, однако именно этого он искренне не помнил.