Пресловутого палеотека он тоже насмотрелся за свои пятнадцать лет на Периферии. За пределами Золотых Систем, где за раскопки древностей можно было легко отправиться на каторгу, ими промышлял каждый второй. Он видел странные, подчас очень опасные предметы. Некоторые из них творили вещи, от которых мозг инженера становился набекрень. Но для какого-нибудь дикаря с брошенной колонии в диком космосе и обычный плазменник был так же непостижим, как гром и молния.
Да, помощник старшины никогда не видел ни одну из Сестер вблизи. В прошлом году во время сбора тальи он провалялся в бывшем доме одноногого Бара с лихорадкой. До Тиндагола он был простым бортинженером на вольном торговце, никогда не покидавшем миры Периферии. Большую часть времени он возился в потрохах корабля, а выбираясь из них на стоянке, спешил в бордель или кантину, но не в Храм Аннун. Но Утер был уверен, что под белыми одеяниями ведьм все так же, как у портовых шлюх, готовых раздвинуть ноги перед любым космиком.
Здесь мысли Утера приняли другое направление. Ему нравилась рабыня Лоиса, беглая аристократка с Арктура, купленная им у работорговцев-ганзеров. Она была другой, чистой, не то, что грязные бабы в поселке. И удивительно стройной, с крепкой грудью, не испорченной выкармливанием двух детских ртов. Будь на месте Лоиса кто-то другой, Утер давно бы увел понравившуюся женщину к себе в дом. Но проклятому торгашу покровительствовал Медаф, которого Гор Лоис баловал контрабандным спиртным и хафом. Ну ничего, Медаф тоже не вечен, подумал Утер, поглаживая рукоятку самопала. Совсем не вечен.
– Идут! Идут! – пронеслось по толпе, и отвлекшийся Утер обернулся посмотреть.
По главной улице, упиравшейся в площадь, шла делегация Дома Кантор. Сборщик ренты, одетый в черную ромбовидную шляпу, полумаску Гнаги и долгополое одеяние цветов Дома – черного и желтого. За эти цвета и за повадки люди Канторов заслужили прозвище шершней. Сборщик шел по немощеной улице с таким видом, как будто под его ногами была не жидкая грязь, пачкавшая сапоги и одежду, а красная ковровая дорожка, расстеленная в честь высокого визита.
Справа, слева и сзади от сборщика шли солдаты. Конечно, не венаторы, легендарные элитные бойцы Дома, обычная мобильная пехота. Но здесь, на Тиндаголе, и этого хватало, чтобы внушать ужас. Полихромный камуфляж их легкой брони превращал солдат в прозрачные расплывчатые силуэты с мерцающими линзами оптики на закрытых шлемах. Единственной вещественной на вид частью их тел было оружие – грозные винтовки-слайсеры, стреляющие разогнанными магнитным полем плоскостными лезвиями.