– Почему Енот? – спрашивает командир, меняя батарею в излучателе.
Не то, что ему интересно. Просто захотелось на секунду отвлечься, выдохнуть перед финальным броском.
– Ребята прозвали, – отвечает мичман. – Говорят, похож.
Он следует примеру командира и тоже перезаряжается. Его голос спокоен, руки не дрожат. «Хороший парень», – думает командир.
– Послушай, Кай, – говорит он. – Мы с тобой дойдем. Чуть-чуть осталось.
– Да, сэн адмирал, – кивок в шлеме силовой брони выглядит неуклюже. – Конечно, дойдем.
Он рад, что не услышал вопроса: «Дойдем, и что потом?». Даже не сразу нашелся, что сказать, сначала просто стукнул Енота кулаком в грудную пластину.
– Я больше не адмирал, – произносит он наконец. – Зови меня просто…
Шлем заполняет истошный визг. Силуэт Енота-Кая растворяется в белой вспышке.
Командира спасла защитная аура и то, что большая часть заряда тяжелого плазменника пришлась в мичмана. Енот заживо спекся внутри брони, и только чудо не дало сдетонировать термоядерному ранцу. Как выяснилось спустя минуту, для подрыва башни он был уже непригоден.
«Одного хватит, – думает командир. – Надо только дойти». Он раздает приказы остаткам своих бойцов, пытаясь расчистить дорогу. Он понимает, что жертвует ими, как пожертвовал Каем, но для сожалений и колебаний нет больше времени. Если они потерпят неудачу сейчас, король завершит начатое. Он уничтожит величайшее сокровище обитаемого космоса.
На тактической схеме, выведенной в поле его зрения, командир видит, как в цепи красных образуется брешь. Секунды на проверку уровня заряда ауры и команды сопровождающим. Вчетвером они выскакивают из укрытия, и закрепленные на манжетах брони термогарпуны выстреливают в орудийную башню. Надежно привариваются к обшивке. Отключив магнитные ботинки, трое бойцов и бывший адмирал скользят по натянутым капроновым тросам.
Сто метров до цели. Ауры горят под обстрелом. Шестьдесят. С командиром остается только один боец. Двадцать метров.
– Я тебе не позволю, – шепчет он. – Не позволю, слышишь.
В динамиках раздается щелчок. Во внезапно наступившем в эфире молчании он слышит голос. Очень спокойный, очень усталый, но при этом полный непоколебимой уверенности:
– Слышу, мой друг, – говорит король. – Прости. Тебе меня не остановить.
Наступает тишина. И с ней приходит огонь.