Охотник почувствовал смесь гордости и отвращения. Сосущее богатство и власть из Градаука ископаемое боялось за свою жизнь. Боялось его, Арктурианина, жалкий мусор с Периферии.
– Урок, который Арктурианину предстояло выучить на своем горьком опыте, – сказал голос короля в сознании скриптора. – Не стоит внушать страх сильным мира сего. Особенно если этот мир – Градаук, а его хозяин пережил уже двух Императоров и остался у власти.
Король немного помолчал и повторил с горечью, которую Ларк чувствовал, как свою.
– Особенно в этом случае.
Охотник небрежно кивнул патрицию «пэр» и направился к выходу из кабинета. Ему казалось, что маленький шарик носителя жжет ладонь, а взгляд Наместника спину.
У самого порога его заставил остановиться скрипучий голос Ульфина.
– Как ты уцелел там, у Беллерофонта? Этого нет ни в одном докладе, который мне предоставили мои агенты. Пилоты Иглессов отчитались, что «Звезда удачи» уничтожена. А потом вы с Эктором объявились на Мон-Сальват и хранили молчание все годы. Как?
«Торпеда с кинетической боевой частью взорвалась в кормовой проекции корабля за несколько секунд до Перехода. Вольфрамовые стержни прошили корпус. Убили навигатора. Убили связиста и медика, лежавших в капсулах. Капитану Эктору повредило скафандр микроскопическим осколком. Он чудом уцелел при разгерметизации кабины, хотя ему пришлось расстаться с правым легким и большей частью кожи.
Вторым чудом было то, что реактор и генераторы искривления не пострадали. Мы смогли уйти в гипер.
Я пришел в себя, когда корабль еще находился в Аннун. На Ддороге Ммертвых, как говорят суеверные космики. Я надел скафандр, выбрался из машинного отделения и отправился бродить по кораблю. Я думал, что умер и нахожусь где-то в загробном мире. Почему бы дому Рогатой Матери не выглядеть, как «Звезда удачи», пережившая торпедную атаку?
На мостике я нашел Эктора. Перед тем как потерять сознание, он успел заклеить скафандр, но все равно получил травмы от декомпрессии и глубокого обморожения. Я отнес его в медотсек и, действуя почти наугад, подключил к реанимационному модулю. Через час он пришел в себя и смог направлять мои действия по интеркому. Все это время мы летели в гипере, и я не имел ни малейшего понятия, что делать.
Капитан помог мне разобраться с консолью навигатора. Мы убедились, что наш погибший товарищ успел ввести маршрутные инструкции и координаты системы, до которой мы могли долететь на имеющихся запасах дейтерия. Пока мы находились в Аннун, Эктор боролся за свою жизнь, а я – за жизнь «Звезды». Латал все, что мог залатать. Помню, как гордился, что смог на живую нитку собрать установку регенерации воздуха и заправлять нам с капитаном баллоны скафандров. В отсеках корабля был вакуум, от системы жизнеобеспечения остались одни воспоминания.