***
– Странный малец. Сначала нормально на меня среагировал, потом укусил и бежать кинулся. Еле догнал. – Сергей, фельдшер Скорой, неуверенно взялся левой рукой за ручку массивной фиолетовой чашки. – Главное, я ж с детьми умею обращаться, дома двое младших, и у родителей его специально спросил, чем ребёнку доказать, что я от них.
– Забудь. До крови не прокусил, и ладно. С такими родителями от ребёнка и чего похлеще ждать можно было. Поймал, до опеки довёз, и молодец. – Анна Степановна, старшая сестра станции, сочувственно посмотрела на перевязанную правую руку парнишки. – Ты давай, печенье тоже бери.
– Ну что вы так сразу, про родителей? Может это у них что-то из ряда вон выходящее приключилось?
– Нет, Серёжа. Из ряда вон выходящее, это когда, перебегая главную улицу города на красный, получаешь всего-то пять переломов на двоих. А вот накушаться с утра пораньше и выпереться на улицу с пятилетним ребёнком, это уже система.
– Жалко их.
Анна Степановна молча поджала губы.
***
Стас сидел в углу самой большой и светлой комнаты, какую он когда-либо видел. Его накормили макаронами с совершенно невозможным количеством мяса и вкусными круглыми штуками, названия которых он не запомнил. Потом долго и по-разному спрашивали о бабушках, дедушках, тётях и дядях. И недовольно качали головой после каждого его ответа. Потом почему-то дали совсем новенький конструктор и отправили поиграть.
Всё это было очень подозрительно. Стас делал вид, что играет, сам же прислушивался к тому, что происходит за дверью. Красивая тётенька в зелёном платье, немного похожая на маму, сказала, что это совсем не детдом, а какой-то эсэрцэ, и он подождёт маму именно здесь. Но что если эта тётенька здесь не самая главная?
***
– Дети, спонсор оплатил вам поездку в океанариум. Не шуметь, не бегать, слушаться меня. После поездки каждый из вас нарисует рыбу, которая ему больше всего понравилась. За самые лучшие рисунки спонсор подарит что-то очень хорошее. Ешьте быстрее, мы поедем в десять.
Стас неохотно оторвался от вкусного варёного яйца. Те две недели, которые он прожил в центре, Майя Михайловна вела себя почти хорошо. Она дала большой лист с клеточками и объяснила, что надо каждый день зачёркивать одну клеточку, и когда их будет семь – тогда пройдёт неделя. А когда пройдут четыре таких недели – маму вылечат, и он сможет вернуться домой. Ещё Майя Михайловна носила красивые платья, хорошо пахла и иногда приносила незнакомую, но очень вкусную еду. Правда, она никогда не ругалась, но, подумав, Стас понял: у взрослых есть работа, и на ней они делают то, что им скажут. Вот у Майи Михайловны работа – за ними присматривать, и она делает то, что ей говорят – присматривает. Но никто на самом деле не любит делать то, что ему говорят, вот и Майе Михайловне не нравится. Поэтому она и не ругается – потому, что на самом деле не хочет за ними присматривать.