Сейчас в углу был не зверек, а самый настоящий зверь.
Я раскрыла ладонь. С нее взлетел и повис под потолком рой ярких искр, и в помещении стало светло как днем. Напротив меня, прикованный цепью к кольцу в стене, лежал на полу здоровенный волк с побуревшей от крови шкурой. Рядом стояла миска, воды в которой почти не осталось.
– Ты попил? – восхитилась я. – Ай, молодец! Ну просто хороший мальчик!
Волк наблюдал за мной, сощурив зеленые глазищи. Животное ослабело от потери крови, однако я не сомневалась, что на один бросок оно точно способно.
Я сделала еще шаг, достала из висевшей на боку сумки флакон с заживляющим зельем и широкий бинт. Осторожно протянула волку. Почему-то мне казалось, он – умный зверь. Хотя и попал, как последний дурак, в капкан маркиза Кендрика.
Волк шевельнул носом, принюхиваясь.
– Нужно взглянуть на твою лапу, – негромко пояснила я. Так говорила бы с больным ребенком – тихо, спокойно, убедительно. Правда, дети не могли оттяпать мне руку по локоть. А этот, судя по размеру зубов, мог. – И на раны от стрел. У тебя продолжает идти кровь. Ты медленно умираешь. Я хочу помочь.
Волк мигнул и… отвернулся.
– Надеюсь, это «да», – пробормотал Бреннон, когда я опустилась на колени рядом со зверем, сняла сумку и положила рядом.
Волчья шерсть была очень густой, но набрякла кровью и слиплась.
– Брен, мне понадобятся ножницы…
– Но…
– Иди!
– Хорошо-хорошо.
Он ушел, а я осталась наедине со зверем.
– Я могу случайно сделать тебе больно, – предупредила я, – поэтому постарайся меня не съесть.
Волк недовольно шевельнулся, будто хотел сказать: «Делай уже, что должна, и не заговаривай мне зубы».
Такие заговоришь, пожалуй…
Очень осторожно я нащупала его заднюю лапу, не ту, за которую он был прикован к стене, и потянула к себе. Зубья капкана порвали в клочья мышцы, но, слава богу, не повредили ни кость, ни сухожилие.
Отвинтив крышку флакона, полила рану, смывая кровь и грязь. Затем достала баночку с порошком, присыпала поврежденную плоть и прошептала заклинание. На мгновенье порошок вспыхнул. Волк дернулся и зарычал. Я машинально положила ладонь ему на загривок, успокаивая.
Зверь повернул голову и так посмотрел на меня, что руку я тут же отдернула.
– Зато лапа болеть не будет, – пробормотала я, чувствуя, как на затылке волосы приподнялись от страха. – Сейчас забинтую и займусь другими ранами. Терпи.