Внезапно меня захватывает что-то белое – черви, ползущие вдоль моей кожи. Насколько настойчиво они исследуют мою плоть! Неужели вам не стыдно пожирать меня, когда я только что брошен на произвол судьбы? Перевожу взгляд на деревья, верхушки берёз, которые раскачиваются под лёгким ветром. Их шорох напоминает о чем-то важном, будто они пытаются задать мне вопрос, на который у меня нет ответа. Я не понимаю, о чем они, но всё равно киваю в ответ, как бы подтверждая своё существование. Вдалеке каркает ворон, и я поднимаю голову, чтобы взглянуть на луну. Она висит надо мной, словно серебристо-жёлтый фонарь, искренне улыбается, её свет наполняет меня теплотой и легким головокружением. Я долго смотрю на неё, чувствуя, как она оживляет во мне что-то забытое. Я просто чувствую себя великолепно; это чувство заволакивает меня словно тёплое одеяло.
Однако ворон вновь каркает, выводя меня из этого волшебного транса. Я снова обращаю взгляд к луне – она удивительна, величественна и, кажется, навсегда станет моим верным спутником. Её свет ярче, чем окружающие звёзды, и я почти физически ощущаю, как её сияние пронзает меня. Мы будем неразлучны. Она даёт мне цель – смутную и неясную на данный момент, но я знаю, что это всего лишь пока…
Я осторожно поднимаюсь и, прислонившись к надгробию с надписью: «Алексей Николаевич Васильков», чуть ниже «28.VI.1979 – 10.X.2005» и «Покойся с миром, сынок…», стою, чуть покачиваясь от ощущаемой непривычности. Чувствую, как уверенность возвращается ко мне, и медленно отхожу от могилы. Но при самом первом резком движении я замечаю, как моя плоть начинает осыпаться, а белые, слепые, неумолимые черви извиваются, недовольные тем, что кто-то нарушает их безмятежность. Я не обращаю на них внимания, продолжаю идти. Я уже знаю, куда я направляюсь. Времени мало, но спешка – это последнее, чего стоит бояться. Только время может научить этому.
–
Часовая стрелка перевалила за полночь, когда я вышел к шоссе, и в тишине ночи слышался только звук шагов по асфальту. Небо над городом раскрылось, как широкая раскинутая шаль, искусно расшитая звёздами, которые мерцали, будто завели бесконечный разговор между собой. Дорога до дома занимала около получаса пешком; мои шаги были размеренными, как чье-то дыхание, и я не спешил – время в этот момент не имело для меня значения. Настроение было великолепным, словно в воздухе витал какой-то неуловимый магический заряд. На то имелись веские причины. Этот август, с его ясными вечерами и свежими утрами, запомнится надолго; в нашем небольшом российском городке вторую неделю небо безоблачно и словно нарисовано рукой мастера. Ночью температура опускалась до 7–10 градусов, но днём солнце с лёгкостью растапливало ночной холод, не позволяя осени занять свои позиции слишком рано. Это были настоящие золотые дни, полные невидимого тепла и задушевного комфорта.