– Ну, начальник, удружил, – неожиданно воспротивился Найденов, – ты, давай, или командуй сам, или дома оставайся.
– А я че, корявый али чем еще не вышел? Чего взъелся на меня? – озадаченно спросил Кербиев.
– А ты прикинь своими мозгами. Ты начальник. Назначай, не назначай кого старшим, люди к тебе пойдут со своими проблемами. Ты же всему голова? Опять же знаешь, что я и матом могу приказ отдать, а как я тебе буду на общекомандном языке приказывать? Нет, ты подумай хорошенько о том, в какое положение меня ставишь в походе.
– Захар, гадом буду, не подведу…
– Да засунь эти свои обещания куда подальше, – Найденов обреченно махнул рукой. – Гадом ты стопроцентно станешь, но это только для меня, потому что народ все одно за старшего будет тебя считать. А спрос с меня будет, это моя шкура чесаться будет.
– Хорошо по полочкам разложил, – Кербиеву вдруг стало смешно. – Лады, столкуемся, давай по рукам.
С отбором людей в группу тоже были сложности. За прокладку зимника люди получали добавочный коэффициент к окончательному расчету по итогам сезона. Но председатель половину своих людей даже в лицо еще не знал и мучился вопросом, как собрать команду. Среди новых могут хорошие спецы оказаться, их никак нельзя проигнорировать, потому что потом всем будет только хуже. Решил собрать людей: «Мужики, до Коркодона, до нашего прииска, по прямой 412 километров. Сколько по кривой – не знает никто. Геологи на лошадях туда добирались – это одно расстояние, нам же надо на тяжелых грузовиках ехать. Комбинат дает нам три „Урала“ и Т-150 с водителями, плюс наши арендованные КрАЗ и „Сталинец“. От нас надо 9 человек, они по итогам сезона получат на 5% больше остальных. Я сейчас уйду, а вы тут без меня порешайте, кто поедет. Не хочу давить. И от вас едут только добровольцы. Я еду с группой, но я не в счет, у меня в экспедиции другие задачи и проблемы, поэтому заместителем по всем вопросам назначаю Найденова. Ко мне обращаться только тогда, когда Захар не смог решить. Кстати, заодно оценю его квалификацию. А сейчас Захар побеседует с каждым пожелавшим ехать».
Как только председатель вышел из комнаты, за дверью загомонили с нарастающей громкостью. «Эх, какая жалость, что я не курю», – мысль эта возникла в совершенно трезвом уме и здравой памяти, потому что Кербиев физически ощутил тяжесть секунд, ему нечем было занять свой мозг. «Да, сейчас бы сигарету в зубы, дым кольцами под потолок и балдей на здоровье. Умеют курильщики время убивать». Он послонялся по коридору, потом зашел в свой кабинет и почти сразу за ним туда ворвался Захар.