Моя мама сидела на соседнем от водителя сиденье, о чем-то очень оживленно разговаривая с Владиславом, называя его то Вадя, то Владичка, отчего у меня появилась неконтролируемым рвотных рефлекс. Нужно позже ей рассказать как неуместно называть так человека, который старше тебя аж на три с половиной года! Врят ли она будет меня слушать, ведь после того как она увлекаясь распитием «красных напитков» (я называла их коктейлем Дракулы), то стала сама не своя, полностью изменившись как внешне так и внутреннее. После ухода отца в ней что-то надломилось, она как увядший цветок который не может больше радовать своей красотой. Ей не помочь регулярным поливом и солнечным светом, ведь сгнивание пошло с корней, а до них добраться намного-намного сложнее… даже я это прекрасно понимала. Именно поэтому больше трогала ее. Не просила покупать новые игрушки, не разговаривала о том, что меня волновало больше всего в школе (так как это было просто бесполезно, в лучшем случае тебя не будут слушать, в худшем последует незамедлительное наказание), всегда старательно улыбалась, даже когда на душе скреблись кошки. Я стала играть в игру, правила которой мне никто не объяснил и не рассказал, когда же всему этому лицемерию придет конец и вообще настанет ли он? В один из таких то моментов, на горизонте замаячил Владислав Дубов, познакомившись с моей матерью на работе, где она была риелтором, а он одним из её многочисленных клиентов. В какой-то момент они влюбились (а моя мама начинает любить весь мир стоит ей только выпить свой «напиток Дракулы»), а затем все так стремительно закрутилось, завертелось что в итоге она решилась на переезд в его дом находящейся в неизвестном мне поселке Зимнем, расположенном где-то недалеко от Новосибирска. Мама мне пообещала свозить когда-нибудь потом в Новосибирск и отвести в зоопарк в котором я так и не разу не была, а видела только на картинках своей энциклопедии подаренной моей бабушкой по отцовской линии, где-то сейчас это потасканная жизнью энциклопедия едет в багажнике грузовика и еще не знает в какую глушь мы везем, всех иллюстрированных животных. Я везу свою старую жизнь, в новую неизвестность и страшусь ее больше огня. Скоро сентябрь. Осталась буквально неделя до него, а мне совсем не охота идти в новую школу. Коммуникабельность совсем не мой конец, как сказала моя прошлая классная руководительница, и все же с горем пополам я смогла себе отыскать свою единственную подругу Гордееву Раду Петровну. Моя мама посмеивалась над её именем и часто называла её не Рада, а Рабочая Демократия, что впрочем ту совсем не обижало, а даже немного радовало, хотя я не до конца могла понять в чем собственно была причина ее радости. Рада была очень веселой девочкой с заплетенными в тугой хвост светлыми волосами, загорелой на солнце кожей (она также очень часто ездила с родителями на море и различные санатории) с выпученными карими глазами и пушистыми бровями. Она мне чем-то напоминала распушинившуюся белку, вечно перескакивающей с места на место и не находящую нигде себе покоя. Залюбленная своими родными, но не испорченная, именно поэтому наверное к ней многие тянулись как к лучику света в пасмурный день. У нее день рождение будет в декабре. Нужно будет прислать ей поздравительную открытку, если она еще к тому моменту будет помнить о моем существовании. Мне бы хотелось в будущем увидеть свою подругу хотя бы еще раз, но уговорить свою мать в ближайшее время снова поехать в Самару я врят ли смогу. У меня остался лишь Моти. Моти который как и я ненавидел весь наш переезд и новую жизнь.