Живопись и графика Алексея Акиндинова. Под редакцией Л. Г. Серебряковой - страница 4
15. Мама. 96.5x96. Масло, холст.2000.
А. И. Рожин пишет: «У Алексея Акиндинова орнамент пронизывает всё видимое поле картины. Применение оптического смешения цвета, открытого импрессионистами, используется во многих живописных произведениях художника. Наслоение орнаментальных структур определённого цвета на орнаменты дополнительных цветов даёт ощущение трепета воздушного пространства. Происходит чудо-рождение, превращение жестких, графических орнаментов в живописную среду». Искусствовед отмечает, что своего рода предшественниками Алексея Акиндинова в составлении сотканных образов были Арчимбольдо и Филонова. Александр Иванович отмечает, что Арчимбольдо создал игровую дуальность изображённых сюжетов – составление своеобразных трансформеров – шуток, с сохранением предметности, реалистичности и узнаваемости объектов.
16. Квадриптих «Мой Нью-Йорк». 32x52. Масло, холст, золотая поталь. 2011.
17. Ожидание. 73x92.5. Масло, холст. 2001—2002.
В отличии от него, Алексей создаёт орнаментальную, общую «ткань» картины, и прозрачно покрывает ей весь сюжет и обозримое пространство изображаемого, предметы не теряя узнаваемости, приобретают орнаментальную фактуру.
Далее Александр Иванович говорит о том, что в произведениях Филонова, в основном отсутствует такое понятие как передний и дальний план, воздушная среда. Его картины превращены в хаотичное смешение мозаичных водоворотов, в которых зрителю нужно угадывать и расшифровывать сюжетную линию. В отличии от него, Алексей Акиндинов пытается не расщепить и разрушить форму изображаемого, а наоборот синтезировать и «сплавить» её. Это видно из стремления молодого мастера сохранять пропорции, показывать единый источник света (отображение света, теней, полутеней и бликов), воздушную и линейную перспективу.
Несомненно, что творчество Алексея впитало в себя бесценный опыт художников прошлого, но в тоже самое время художник привнёс нечто совершенно новое в современное искусство.
18. Вид на другой берег Рюминского пруда, близ Галенчино в Рязани. 13х25. Масло, бумага. 1994.
Я абсолютно согласен с Александром Ивановичем, что картины Алексея увлекают зрителей внутрь изображенного сюжета, как в реалистической живописи, хотя они не является одной плоскостью – как в декоративном панно, «но создаётся такой эффект, что изображаемое словно парит перед плоскостью холста, создавая голографический эффект. Временами кажется, что между узорами даже можно протянуть ладонь. Сочетание реальности и орнаментальности, „сплавление“ разнородных элементов в единую ткань произведения, создание общего состояния природы в картине – вот основная отличительная черта нашего автора, определяющая образную драматургию, поэтику и философию автора. Его картины – это орнаментальная реальность, жизнь узоров».