Гостиница она и есть гостиница. Обычный дом с комнатами для постояльцев. Общая столовая. Очень простая кухня.
Однако, гостиницу Рабиновича именовали исключительно как заезжий дом. Дело в том, что на гостиницу этой заведение явно не тянуло. Обшарпанные койки по четыре в каждой комнатушке. Очень скромная обстановка. И соответствующая цена – переночевать у Рабиновича можно было за сущие копейки.
Даже здесь, в Воронке, были места прибыльные, выгодные, а были так себе. Заезжий дом Рабиновича стоял в очень невыгодном месте – в стороне от дороги, ведущей от пристани к товарным складам, на самой окраине местечка, до которой и дойти-то в вечерних сумерках было непросто. Чтобы заполучить клиентов Рабинович отправлял на улицу детей, которые громко зазывали приезжих, стараясь привлечь их низкой ценой. Дети бегали к пристани, крутились возле магазинов, приставали ко всем незнакомым людям – больше отпугивая их, чем привлекая.
Маленький Шолом своё ранее детство провёл именно на улице Воронка, зазывая приезжих в гостиницу отца. Не самое детское развлечение, зато мальчик повидал столько всякого народу, столько всего наслушался, что хватило на целую жизнь.
Вообще, с детьми в семье Рабиновичей особенно не церемонились. Специально их, понятное дело, никто не обижал. Но если кто заработал «на орехи», возмездие свершалось незамедлительно. А чтобы долго не разбираться, розог доставалось всем – «за компанию». Простая семья, простые нравы.
Шолом Рабинович, второй после Вевика сын Нохума Рабиновича, появился на свет 2 марта 1859 года. В русском варианте его звали бы Соломон Наумович. Но семья была ветхозаветная, по-русски в доме не говорили, используя исключительно язык идиш. А потому и звали мальчика на староеврейский манер – Шолом.
Главные черты маленького Шолома, проявившиеся уже в раннем детстве – мечтательность, наблюдательность, необыкновенный юмор и оптимизм. Мальчик был очень подвижным, любознательным, общительным. Он внимательно приглядывался к постояльцам заезжего дома отца – к мелким коммерсантам, наёмным рабочим, музыкантам, маклерам, мастеровым. Слушал их рассказы, запоминал разговоры.
Заезжий дом стал первой школой мальчика. А настоящей школой для всех еврейских местечковых детей был хедер – школа при синагоге, в которой учились с четырёх лет и до совершеннолетия. Малышей обучали грамоте и простым молитвам. Подросшие ребята брались за изучение и запоминание Талмуда. Других наук не преподавали – воспитание и образование в еврейской семье было исключительно религиозным…