«Может, он двинулся умом?» – невольно подумал Флаури, подходя ближе к столу.
В полумраке комнаты, освещаемой лишь дневным светом, пробивавшимся сквозь единственное мутное окно, было отчетливо видно, что Мадо чем-то напуган, скован незримыми цепями, не позволяющими ему того, что он всячески пытался сделать. Тонкие побелевшие губы беспрестанно шевелились, произнося странные и непонятные звуки.
– Мадо, что с тобой? – затормошил его Джорджио. Никакой реакции не последовало. Старший брат скорчил недовольную гримасу. – Мадо! – он провёл ладонью перед его глазами, пощёлкал пальцами, но всё тщетно.
В следующий миг рука Джорджио описала широкую дугу, и его кулак с размаху опустился на стол прямо перед Мадо. Находящиеся на столе чашки, ложки, чернильницы и другая мелочёвка со звоном подскочили. Мадо встрепенулся, словно его вывели из гипноза, и стал бешено озираться по сторонам.
Увидев двух братьев, он протёр покрасневшие глаза и негромко произнёс:
– Что вам угодно, друзья мои? – он говорил так, будто не было сейчас минутного оцепенения. А может, и не минутного… Кто знает, сколько он просидел так в безмолвном раздумье.
– Что с тобой только что было? – заговорил Флаури.
– А что со мной было? Я просто думал, – то ли действительно ничего не помнит, то ли тщательно пытается что-то скрыть.
Тимбертон-младший решительно заявил:
– Как поездка в Даллор-Кур? Что ты там узнал?
– Поездка? Какая поезд… – потупился Мадо, увидев, как недоверчиво смотрят на него братья. – Понимаете, – глухо вымолвил он, – я не могу ни слова сказать о случившемся.
Флаури резко оборвал его:
– Может, тебе помочь? – угрожающе спросил он.
– Нет-нет! Я бы с радостью вам всё рассказал, но я не могу ничего с собой сделать. Как только начинаю об этом думать, у меня тут же пропадает дар речи! Язык немеет! Я не могу говорить, понимаете?! Не могу написать – пальцы отказываются повиноваться, – почти простонал Мадо.
– Что-то не совсем понимаю! – скрестил на груди руки Флаури.
– Я лишь могу сказать, как выехал из Веорны и… Всё. Больше ничего! – с отчаянием произнёс новый староста деревни.
– Да, запахло либо идиотизмом, либо колдовством. Без того или другого здесь явно не обошлось, – надменно подбоченившись, вымолвил Флаури.
– Думаю, второй вариант, – говоря куда-то в стол, положил голову на ладони Мадо.