Память, как и обещал Гуреев, постепенно восстанавливалась. Казалось, я шла на поправку, могла говорить, сама пить и приподниматься. Я слушала, что говорят соседки, бабушка и папа. Туман почти не появлялся, и постепенно приходила в себя.
За несколько дней я вспомнила очень многое, почти все. Это радовало, но я понимала, что все же осталась какая-то брешь, темная дыра, от которой медленно появлялось чувство опустошенности. Становилось грустно, и я все больше впадала в меланхоличное, подавленное состояние. Но вот только отчего? Словно я утратила какую-то маленькую, но очень важную часть себя. Подолгу глядя в окно, я ни о чем не думала, просто наблюдала, как качаются ветви деревьев, плывут по небу облака, льет теплый майский дождь. Я смотрела в окно и видела, как за стеклом размеренно, в своем темпе течет жизнь. Закрывала глаза и погружалась в дремоту. И там, в туманном пространстве я вдруг слышала голос матери:
– Аня! Ты прочитала хоть один абзац?
Каждую ночь мне снился один и тот же сон. Я сидела за столом в своей комнате, вокруг никого, а на столе открытая книга.
– Аня! Снова спишь над книгой? – Слышала я, как насмехается надо мною мама. Но ее голос тут же исчезал, потому что я научилась не слушать, и не обращать внимания на ее неприятные комментарии.
Читать мне было сложно. Я сидела, склонившись над книгой, и как бы ни было мне трудно, все же пыталась прочесть слова. Но всякий раз буквы менялись местами, и я тут же теряла смысл. Затем, написанные слова таяли и расползались по странице превращаясь в жидкие кляксы. А потом и вовсе струйками стекались к сгибу книги и ручьем ползли вниз.
Жидкие чернила текли по моим ногам, по полу. Они заполняли собой комнату. И эта черная вода поднималась все выше и выше. Я медленно погружалась в холодную густую жижу. От ужаса не могла даже шевельнуться. Иногда слышала объемный, шелестящий шепот. Такой будто шепчут деревья в лесу:
– Идем!
Вокруг было темно, но в этой темноте, все же кто-то стоял и звал меня.
– Кто здесь? – шептала я, дрожа от страха.
– Идем! – снова шелестело пространство. И казалось, еще немного и тьма поглотит меня. От ужаса я широко открывала глаза, тяжело дышала и не справившись со страхом, резко просыпалась.