– Не безнадёжен, – отметил наставник и скомандовал: – Третий!
Я только поднялся на ноги, когда черноволосый крепыш шагнул вперёд и врезал от плеча, будто бил не приказом, а кулаком. И вновь мне удалось выбросить из себя небесную силу точно в нужный момент.
Отторжение!
И – лишь качнуло!
Да, черти драные! Выкусите!
– Четвёртый! – коротко бросил Заруба.
Краешком глаза я уловил резкое движение сбоку и чуть не угадал с направлением удара, но в итоге меня разве что крутануло вокруг себя. Не плюхнулся на задницу, устоял на ногах.
– Пятый!
Я даже успел заметить вскинутую руку и толкнулся навстречу удару своей волей, да только безнадёжно с этим запоздал.
Щёлк! И белый день сменился чернильной мглой забытья.
Очнулся на хирургическом столе. Перед глазами всё плыло, но это не помешало разглядеть холёную физиономию приютского врача. А вот спросить, что со мной, не удалось – попросту не сумел произнести ни слова. Челюсть не ворочалась. Напрягся – и вновь потерял сознание, но почти сразу вынырнул из забытья, поэтому и расслышал традиционный вопрос Грая:
– Ну-с и как показал себя наш юный друг?
– Отвратительно! – буркнул Заруба. – И первого круга не продержался!
– Печально такое слышать, – вздохнул Грай. – Ладно, посмотрим, что можно сделать.
Сделал он в итоге очень даже немало. Перво-наперво заморозил мне каким-то вонючим препаратом лицо, а затем вернул на место свёрнутую набок челюсть. Знавал я босяков, которым прилетало свинчаткой – на людей они потом ещё долго не походили, а меня по высшему разряду пользовать взялись. Встал с хирургического стола как новенький. Ни тебе отёка, ни распухших губ. Рот, правда, непривычно закрываться начал, но это пустяки.
– Неумехам и слабакам ничего хорошего в этой жизни не светит! – невесть с чего поведал мне Грай, споласкивая под рукомойником окровавленные ладони.
Я провёл языком по зубам, обнаружил с пяток прорех и кивнул.
– Учту, – хрипло выдохнул и опёрся на стол в попытке перебороть головокружение.
– И вот ещё что, юноша: если вас каждый день станут приносить ко мне в таком состоянии, очень скоро ничем помочь не смогу. – Он стряхнул капли с ладоней и позволил себе намёк на улыбку. – Придётся умыть руки!
Меня начало потряхивать, но совладал с эмоциями и обуздал гнев.
Страшно не было. Не стоит загонять крысу в угол, а босяк – та же самая крыса, только много опасней. Ещё поглядим, кого следующим врачу пользовать придётся…