Ещё я заметила шрам от пореза, рассёкшего бровь.
Этот тип показался мне смутно знакомым.
Да и предки с ним…
Я поставила кружку перед верзилой, тот с усмешкой кивнул своему товарищу:
– Смотри-ка, Рихард, какую тут мелюзгу в подавальщицы берут, – и повернулся ко мне с весёлым, добродушным прищуром: – Эй, рыжик, тебе годков-то сколько? Детишкам в такой час давно баинькать пора, а не мужикам пивко таскать.
Напыжившись, я поставила вторую кружку и мельком взглянула в лицо черноволосого. Тот мрачно сверлил меня бледно-голубыми глазами…
Холодными, как смерть.
Руки задрожали, окоченевшие пальцы вцепились в поднос, и я непроизвольно отступила, разом позабыв о всём и вся.
– Постой-ка, – крупный мужик обратился к мрачному товарищу. – Это что, та самая? Вот, блин. По ходу, она тебя узнала.
– Заткнись, Войко, – бросил вампир и поднялся.
Я со всех ног ринулась прочь, споткнулась, распласталась на грязных досках, присыпанных очеретовыми листьями. Поднос загремел, привлекая всеобщее внимание. Кто-то спрашивал, не ушиблась ли я. Кто-то велел быть аккуратнее. Кто-то ругался на мелкую недотёпу. Кто-то просто хмыкнул и запрокинул кружку.
– Ярочка, ты в порядке? – Анна уже помогала мне подняться, отставив собственный поднос на ближайший стол.
Это он! Это он! Просто переоделся!
У меня в черепушке билась истерики.
Развернувшись, я увидела, как грузный мужчина тоже поднялся, положил вампиру руку на плечо, и тот опустился обратно на лавку, но продолжил сверлить меня ледяным взглядом. Очень явственно вспомнился паук, вонзающий клыки в трепещущего мотылька.
Похоже, мне конец…
Разве что… здесь же полно людей…
Достаточно прямо сейчас закричать во всеуслышание «вампир!» и… и не знаю, что тогда. Наверное, меня засмеют, спишут на детские глупости. Ведь настоящий вампир не станет заказывать пивко и косить под смертного. Нет, если он решит навестить человеческую харчевню, то войдёт сюда с гордо поднятой головой, прекрасно сознавая, что может поставить на колени любого, и никто не посмеет ему перечить.
Но к чужаку по-любому начнут относиться с подозрением, а значит, он не сможет просто так мне ничего сделать.
Вампир медленно и очень доходчиво покачал головой.
Я подавилась собственным криком. Даже пискнуть не смогла, представив, что он может натворить, если захочет. Просто позволила Анне увести себя в заднюю.