Дворецкий следом за ними занёс большое зеркало выше его роста. Бедолагу не было видно за этой махиной, когда он, шатаясь от тяжести ноши, кряхтя и пыхтя, пытался найти место, куда поставить зеркало. И только через несколько минут установил этого монстра напротив кровати, рядом с окном. Отдышавшись, вышел из покоев с довольной улыбкой на лице.
Я пристально смотрел на испуганную Ольгу, лежавшую на моей кровати, прикованную наручниками. В её глазах читался страх, паника и что-то ещё… Мне не удалось распознать все её эмоции, которые бушевали в ней, и она пыталась их подавлять, прятать от моих глаз.
– Ну, красотка! Пора тебе меня покормить. А потом приступим…
– Хозяин! Простите меня за дерзость, что я Вас прерываю. Но Вам лучше не терять времени и встретиться с женой. Вы ей сейчас очень нужны. Её сердечко разбито от разлуки с Вами. Она потеряла смысл дальше жить. Без Вас. Вам нужно поспешить.
Слова юной магички меня насторожили. А если Марго снова решиться на самоубийство? Ольга права. Нужно немедленно увидеть Любимую.
– И чего ты тогда всё еще себя не освободила от наручников? Чего ждёшь? Ты ведь маг.
Девушка удивлённо на меня посмотрела:
– Эти наручники так просто не снять. Освободить меня из оков под силу только Олегу. Они заговорённые. Но я могу и в них Вас соединить с женой. Я видела Ваше и жены будущее. Если Вы не поторопитесь, то ваша жена в скором времени выйдет замуж за берсерка и родит от него двух медвежат…
– Что ты несёшь? Она Первородная волчица и не может родить берсерков. Это невозможно! Давай! Приступай! Покажи мне мою Истинную.
– Хорошо, хозяин! Прикоснитесь одной ладонью к зеркалу, а другую положите в мою ладонь. Обещайте, что не попытаетесь к ней перейти на другую сторону. Это очень опасно.
– Хорошо. Обещаю… Начинай…
Я всё делал, как говорила Ольга. Твёрдая поверхность зеркала начала изменяться в желеобразную на ощупь. В зеркале появилось размытое изображение спящей девушки.
Да это же Марго!
В её комнате общаги царил полумрак от ночника на столе, где Марго сладко спала на своих конспектах, как на самых мягких подушках. Она так изменилась с последней нашей встречи. Я её сразу и не узнал.
Исхудала от горя и тоски. Пухлые щёчки впали. Ручки, как тростинки веточки.
Что же ты творишь, любимая?
Зачем ты себя изводишь до истощения?