– Да я, да я! – Модест больше ничего не мог сказать, его просто заклинило на этих двух словах.
– Но вы должны учесть, что на этом посту нужно будет здорово поработать. Вашей обязанностью будет объяснение нашей политики и вложение в головы несознательных граждан понимания об их чудовищной ошибке, если они пойдут против правительства. Это надо делать напористо, органично и агрессивно.
Люди должны знать, что мы несём им закон и порядок. Много закона и много порядка. Мы творцы добра против зла, мы…, – Керенский мысленно сплюнул и осёкся. Вид Апоксина, стоящего на коленях, возбуждал в его голове чувство вседозволенности и силы. А это опасное и ненужное чувство. Признаться, оно опьяняло сильнее вина.
– Встаньте! Негоже будущему министру стоять передо мной на коленях.
Апоксин резво вскочил.
– Вы можете стать моей левой рукой и помощником во многих скользких делах. Вы же понимаете, о чём я говорю? – вкрадчиво осведомился Керенский, спокойно сидя на стуле, откинувшись на его спинку.
– Как есть, как есть, господин министр.
– Вот и прекрасно! Тогда начнём готовиться к новой должности уже сегодня. Вам следует составить список литераторов, тех, кто усиленно поддерживал большевиков и эсеров, и выяснить, где они сейчас живут. После чего передать список мне и в Бюро особых поручений. Прежде всего, там должны оказаться Максим Горький и Владимир Маяковский. Желательно ещё узнать все адреса подпольных типографий. Всех их накроет Бюро. Вы готовы этим заняться?
– Всенепременно.
– Ну, что же, деньги у вас есть, осталось получить к этому власть. Вы сможете найти людей в свою команду?
– Сколько угодно.
– Замечательно! Тогда дерзайте, жду от вас результатов.
Апоксин, непрерывно кланяясь, дошёл до двери, быстро обернулся, пнул её чуть ли не носом и, на ходу надевая котелок, выбежал из кабинета.
А Керенский уже звонил в Бюро.
– Евгений Константинович, в скором времени некто Модест Апоксин передаст вам список литераторов, сочувствующих левым революционерам, вы там перешерстите их досконально. Дураков предупредите, показав им тюремный карцер, умных нужно перетянуть на свою сторону, а всех остальных посадить. И нужно, как можно быстрее, арестовать Горького и отправить его в самый сопливый, то есть холодный каземат Петропавловки. Он парень простой, из низов, пусть привыкает к скотской жизни, певец свободы…