Два чувства борются: любовь и презренье,
Как волны, накатывает сожаленье.
Ты младшего брата всегда выделял,
А я лишь пощёчины молча глотал.
"Урод", "неудачник" – слова, как кинжалы,
В душе оставляли глубокие шрамы.
Хотелось быть нужным, любимым, твоим,
Но был я лишь тенью, прозрачным, немым.
Искал одобренья, надеялся, верил,
А ты лишь захлопывал чертовы двери.
Теперь я отец, и клянусь над тобой:
Не стану таким же, не стану козлом.
Мой сын будет знать, что любим безусловно,
Не буду я ранить его грубым словом.
И как же мне быть? Ты мне нужен и днесь,
Хоть ярость и боль в моём сердце, как смесь.
Прости и прощай – вот слова на прощанье,
Я рву эту цепь, завершаю страданья.
Я вырос другим, не таким, как хотел,
Но всё же я выжил, окреп, уцелел.
И пусть твоя тень не покинет могилу,
Я в будущем черпаю новые силы.
Холодное эхо
Так близко, но словно за тысячу миль,
Живёт моя мать, как безмолвная быль.
Мы в комнатах рядом, но пропасть меж нами,
Заполнена лишь тишиной и годами.
Я жажду объятий, тепла её рук,
Но холод в глазах её – преданный друг.
"Я рядом", – твердит, но душой так далёко,
Как будто за дверью – незрячее око.
Ей проще одной, в своём мире без чувств,
Где нет ни восторгов, ни боли, ни грусти.
Я знаю, её тоже в детстве не грели,
И чувства в душе её закоренели.
Пытаюсь пробиться сквозь тучи, дойти,
Но стены всё выше на этом пути.
"Я здесь", – говорю, "Посмотри же на дочь!"
Но взгляд её вновь устремляется прочь.
И я задыхаюсь в объятьях тоски,
Ищу я любви материнской ростки.
Но как их найти, если почва бесплодна,
И сердце от холода стало свободным?
Мне хочется крикнуть: "Ну, мама, очнись!
Ведь я – твоя кровь, твоя плоть, твоя жизнь!"
Но эхом лишь снова вернётся молчанье,
И вновь захлебнусь я в своём ожиданьи.
Быть может, однажды растает тот лёд,
И чувство, как птица, на волю вспорхнёт.
А я буду ждать, и надеяться буду,
Что мама однажды подарит мне чудо.
В тени чужой
В зеркале вижу я прежнюю тень,
Ту, что мной была когда-то.
Умная, яркая – солнечный день,
Нынче же – сумерек вата.
Он говорит мне: "Ты – ничто без меня",
И я внемлю, хоть сердце не верит.
Душит меня эта странная связь,
Словно в клетке я дикого зверя.
Слышу: "Уродина, дура, никчёмность",
Эхом слова эти в сердце стучат.
А ведь была же во мне непокорность,
Гордость была, да истлела в ночах.
Знаю, что где-то есть прежняя я,