Купила еще два венка. От Даны. И от бывшего мужа и его мамы. Я считаю, что так правильно. Невзирая ни на что.
Ах да. Валья мне приснилась уже под утро. Я так обрадовалась. Говорю ей, мол, наконец-то ты мне приснилась. Говорю, что ты вытворила. А она сидит на той кровати, где я сплю. Молодая такая, со спины, голая. И от нее веет обидой. Обидой… И она даже на меня не посмотрела. И ничего мне не сказала.
В машине, когда мы сначала поехали и определились с кладбищем, потом поехали и купили воду на поминки и отвезли в кафе, в какой-то момент такая волна боли на меня накатила. Было очень больно. Чтобы нивелировать эту невыносимую боль, я пошла вечером в тренажерный зал (хотя я всегда хожу по вторникам, четвергам и субботам), потому что телу нужно снять этот зашкаливающий уровень кортизола. Потренировалась – стало чуть-чуть легче. Сейчас дойду домой с тренажерки и сделаю стирку. Возьму собаку, и мы пойдем уже к себе в квартиру.
Начала смотреть сериал «Клиент всегда мертв». Это сериал 2001 года. Старый, уже 23 года, как ни крути. Я его когда-то смотрела, он мне очень зашел. И Валья его смотрела тоже; давно это было. Он ей понравился. Решила пересмотреть. Вчера первую серию посмотрела. Та тема, которая мне сейчас созвучна. Там начинается все с того, что один из главных героев, сын владельца похоронного бюро, прилетает домой. Отец едет встречать его в аэропорт, попадает по дороге в аварию и погибает. Хороший сериал.
Очень хочется плакать, но я хочу приберечь все эти слезы на завтра. Завтра я себе (и своему внутреннему ребенку) позволю уже выплакаться и погоревать, как положено. А сегодня пока еще время не пришло. Завтра. Я ее сегодня не видела. Нам ее не показали. Мы просто передали одежду, рассмотрели, что к чему. Отдала косметичку ее, потому что она без косметички никуда не ехала. Косметичка эта всегда с ней была. Отдала ей косметичку, очки солнцезащитные положила. Она тоже с очками всегда ходила; она любила эти очки. Они моими когда-то были. Я с ними в Турцию ездила в 2021 году. Ну а потом я их отдала Валье. Передала украшения, чтобы ей одели, серебряные украшения.
Завтра посмотрим, какой она будет. Завтра с утра (на пол одиннадцатого) надо в ритуальную службу. Хочу взять еще Дану и показать ей, потому что ей тяжелее всего. Она не понимает, что происходит. Она, конечно, понимает, но не так, как мы. Хочу ей просто показать, куда делать ее любимая Валья. Ей тоже тяжело. Нам всем тяжело сейчас. Но я ведь знала, что так будет, и я знала, что когда мама умрет, я начну писать книгу. Похороны пройдут, и я начну писать книгу.