Мы с Ван Даммом попрощались и отправились домой.
На подъезде и на всех этажах были развешаны объявления о пропаже собаки. Как потом оказалось, на всех подъездах домов вокруг. Ван Дамма искали уже целый день. В полицию написали заявление. В Интернете также развернули поиск. Хозяева рыдали в восемь ручьев. И только Ван Дамм был невероятно спокоен, невероятно красив, рыж, чист, накормлен, выгулян. При передаче хозяевам был сдержан, но пошел к ним на руки с удовольствием. С меня упал груз моих дневных забот. Я подумал, что у Ван Дамма, скорее всего, были самые насыщенные событиями сутки в его рыжей жизни. Он потерялся, нашелся, был принят в новый для него дом, там же накормлен и вымыт, он проехался на метро, побывал в суде, потом в гостях, где чуть-чуть выпил виски, и был снова найден и возвращен непонятно почему для него рыдающим хозяевам. Рыдающим от счастья. С ним никогда такого раньше не было… и со мной тоже… надо бы узнать его настоящее имя…
ВАСИЛИЙ
– Помнишь меня? Привет, привет! Сколько лет прошло? Три года или четыре? Четыре. Да, точно, четыре. Правда, мы раньше редко разговаривали, но я все время хотел, чтобы на меня обратили внимание… И ты тоже обратила… внимание… Несмотря на то, что я старше, ну да, ненамного, на два года всего лишь, мне казалось, меня все воспринимают так, словно я какой-то недоразвитый… Но я много читаю и всегда много читал. У нас большая библиотека дома. Ты же помнишь, что моя мама – учительница? Меня, как я себя помню, лет с трех примерно все время пытались улучшить, если можно так сказать… Пичкали знаниями сверх меры и постоянно были недовольны, ждали от меня того, что я совсем не хотел… Наверное, потому что никогда не спрашивали меня ни о чем, не слушали или не слышали меня. Пока мы учились в школе, я чувствовал настороженное и насмешливое отношение ко мне моих одноклассников и всех тех, с кем я общался. Не такое отношение друг к другу, как в их кругу, в который я никогда не входил. Между ними было все легко, искренне, как мне казалось, с юмором, с интересом, с доверием. У меня нет ни одного друга со школьных времен. Нет, со мной разговаривают, здороваются, когда встречаемся случайно, но никого из них я не могу назвать товарищем. Даже не могу сказать, что мы дружили с тем-то или с тем-то… нет, я ни с кем не дружил… со мной не хотели дружить… меня сторонились все десять школьных лет…