– Да и у нас так же, все корабли отдали просто за такие копейки, которых и на ржавый якорь не хватило бы!
– Опять вы о политике! Ну её, Женечка, Ты, как всегда, очаровательна! Как тебе идёт это платьице! – сладко и нараспев произнёс Пасикис, целуя ей руку. Женя вежливо улыбнулась и поблагодарила его за галантность, а он тут же состроил удивлённое лицо и добавил, – Ой, да у них тут пьянка! Кажется, мы вовремя.
– Не делайте вид, что только что заметили! – пробурчал Николай. А гость продолжил:
– Мы с тобой всегда вовремя, уж такое у нас хобби, Гриша.
– Это точно, по крайней мере, у Вас, Виктор Моисеевич. Садись, Гриша, не стой столбом. Где это ты так загорел? – спросил Николай.
– Отвозил жену с сыном в Коктебель, и сам там пару деньков понежился. Правда, море ещё прохладное – градусов 17–18, не больше. Ребята, мы не с пустыми руками, – продолжил немного смущённый синеглазый Гриша, доставая из-за спины тортик и бутылку виски.
– Вот с этого и надо было начинать! Сначала следовало просунуть торт с бутылкой, чтоб мы не сомневались, что это свои люди пришли, а потом уж самим вваливаться, – заявил Николай, вызвав своим замечанием улыбки и возбуждение.
– Хорошие ребята! – констатировал моряк, с интересом рассматривая бутылку, этим занялись и остальные – в то время виски только появились в продаже и так дорого стоили, что их никто из присутствующих не пробовал и даже не видел толком.
– Ну, вы даёте! Разбогатели? Неужто в Моссад или в ЦРУ пристроились? – с добродушной издёвкой поинтересовалась Женя. Все, кроме пришедших, рассмеялись, а те почему-то смутились.
– Скажете, тоже… Ладно, давайте ещё 2 рюмки для нас.
Николай молча показал глазами на уже наполненные коньяком стопки, которые достал сразу же при появлении гостей.
– Это наш новый полевой сотрудник, Фёдор Степанович, прошу любить и жаловать, а это Гриша и Виктор Моисеевич, наши местные либералы – лавочники.
– Почему сразу лавочники, Женечка? Да, к тому же, я-то – какой либерал!? Вообще стараюсь не лезть в политику, – обиженно заметил Гриша, устремляя на девушку ласковый взгляд. Женя, взглянув в его красивые тёмно-синие на смуглом лице глаза, сказала:
– Вот это и есть либерализм, только пассивный. Знаешь, как пассивный гомосексуализм.
– Ну, и язычок у тебя, Женечка, совершенно не совпадает с ангельской внешностью! Не слушай её, Гриша, это она из зависти! Гордая и нищая геологиня, ха-ха-ха!